Гавр и Флакк начали кружить, следуя по путипропавшего отряда. Дно ущелья было усыпано громадными каменными глыбами,некогда, наверное, рухнувшими вниз с обвалом. Имелись там и небольшие заросликакого-то колючего кустарника, в котором едва не заблудились сатурнион инаместник. Каким-то непонятным образом следы оказались и там. В другом местеотпечатки были будто бы размытыми, словно именно над ними прошел дождь. Гавр,почти крадучись шагал, не отрывая глаз от земли, а за ним, уже ничего неразличая, в темноте брел уставший Флакк.

Так они петляли довольно долго, несколько разпоявляясь в одном и том же месте, пока, наконец, наместник не догадался, что ихводят по ущелью сами вороги. Он понял это, когда стал забывать о том, что ужебыл на том или ином месте и при этом не мог вспомнить, имелись ли там в прошлыйраз какие-нибудь следы. Он остановился, на миг призадумавшись, и обернулся наФлакка.

--Нас водят за нос,--была первая фраза,произнесенная им за долгое время молчания.

--Я об этом еще раньше началдогадываться,--отозвался сатурнион.

--Почему сразу не сказал?

--Я был уверен, что ты знаешь, что делаешь.

--А сам я теперь в этом не уверен. Нам надопоскорей выбираться отсюда. Я чувствую, что они уже начинают проникать в моймозг.

--Почему я ничего подобного не чувствую?

--Потому что в тебе нет ничего человеческого, ая наполовину человек. Вороги могут попытаться лишить меня рассудка, и я неуверен, что смогу им воспрепятствовать.

--Что же делать?

--Что бы сделал ты?

--Не спрашивай. У меня совсем другиеполномочия, --ответил сатурнион, слегка раздражаясь.

Наместник принял решение сам: пока не поздновоспользоваться пространственной дверью и переместиться прямо к подножью Глухихпещер. Флакк так и не понял, почему они не могли сделать это раньше.

Гавр уже очень давно не бывал в тех краях и неочень отчетливо помнил, как выглядел пейзаж близ лабиринта. Он напряг всю своюпамять, но перед глазами настойчиво вставали только картины какого-то болота,сплошь заросшего осокой и мхом. Гавр снова и снова пытался вспомнить гористую местностьвозле озера и опять возвращался к видению топей и трясин.

--Похоже, ничего не выйдет,--сказал он,наконец.--Я не помню ту местность. Нам снова придется ехать верхом.

--Хорошо,--согласился Флакк.--Скажи куда.

Вопрос был уместным. Этого Гавр не знал. Тогдаон снова прислушался к своей интуиции и направил своего коня туда, откуданеприятно веяло сыростью, решив, что этот запах может идти с озера. Он мог,конечно, идти и из Гиблого болота, но наместник привык верить своимпредчувствиям. Раньше они его никогда не обманывали. Но он забыл, что находитсяна территории, на которой очевидные истины могут показаться обманом и наоборот.

Вороги следовали здесь своим законам, непонятным ни людям, ни ангелам. Почему они беспрепятственно пропустили отрядХамсина через свою территорию, но решили навредить Гавру и Флакку, тоже былонеобъяснимо. Через несколько часов пути наугад наместник понял, что они взялисьза них всерьез. Совершенно неясно было, куда они ехали и доедут ли вообще. Ковсему прочему, он стал ощущать какие-то странные дурманящие запахи, из-закоторых невозможно было сосредоточиться на дороге и поиске хоть каких-то приметдля определения направления.

--Флакк, ты слышишь этот запах?--спросил слегкаопьяневший наместник.

--Здесь очень много запахов, какойименно?--вполне трезвым голосом переспросил тот.

--Хмеля или дурман травы, я не пойму,--ответилспустя минуту Гавр, уже едва удерживаясь в седле.

Они давно миновали горное ущелье и въехали вкакие-то заросли. Растительность кругом, действительно, стала свежей иблагоухала на все лады. Откуда-то взялись совсем не характерные для такойместности большие и яркие цветы, источающие пронзительный аромат. Пространствонаполнилось странными звуками, которые лишь отдаленно напоминали пенье птиц ибольше походили на невнятное бормотанье или журчание. Эти звуки и запахи будтогипнотизировали Гавра, он не мог собраться с мыслями.

--Мы уже давно должны были добраться доЗыбучего озера,--из последних сил пытаясь не терять чувства реальности,проговорил Гавр.

--Ты какой-то странный,--ответил на этосатурнион, приглядевшись к своему спутнику.

--Я пытаюсь противостоять им.

--Кому им?

--Я чувствую, мы попали на территорию бенши. Ак ним лучше не попадаться.

--Не знал, что наместник, обладающий силой,может испугаться каких-то зверушек.

--Для того чтоб применить силу, я должен хотябы видеть врагов. Но ты их видишь? Ты хоть кого-нибудь здесь видишь?

--Нет. А ты?

--И я не вижу. Зато чувствую, что они уже сидяту меня в голове.

Флакк огляделся по сторонам. Рассвет был ужеблизко, ночь подходила к концу. Вокруг не было ни души, если, конечно, кто-тоне прятался в кустах и высокой траве. Все было вроде бы спокойно, беспокойствовнушал лишь Гавр. Внимательней присмотревшись к нему, Флакк всерьезобеспокоился его состоянием.

--Что с тобой?--спросил он.

--Я думаю, нам следует начать всесначала,--отозвался тот, качнув головой, чтоб снова сосредоточиться.

--Ты хочешь сказать, что мы должны сновавернуться в начало пути?

--Точно так. Иначе они совсем завладеют моиммозгом.

Наместник встряхнулся и постаралсясконцентрироваться. Перед глазами проплывала пелена. Усилием воли он пыталсявыдернуть из-под нее хоть какой-то пейзаж. И вот, наконец, ему удалось. Впередимутно заколыхался воздух, и перед ними возникли теряющиеся в осоке топи.

--Ты уверен, что нам туда?--удивленно спросилФлакк.

--Совершенно,-- словно зачарованный ответилГавр и направил своего коня к двери.

Сатурниону ничего не оставалось, какпоследовать за ним.

Наместник, казалось, совершенно пересталотдавать отчет в своих поступках. Теперь он снова хорошо держался в седле, носовершенно не понимал, что с ним происходит. Он уже не помнил, как оказался вболоте, зачем он сюда приехал и что делать дальше. Он просто бесцельнонаправлял своего коня в неизвестность, постоянно рискуя провалиться в трясину.Откуда-то в его одурманенную голову явилась мысль о том, что бенши необходимосопротивляться. Гавр напряг память. Всплыли какие-то детали: следы, камни,болото. Он оглянулся на сатурниона и припомнил, что кого-то зачем-то ищетздесь, но кого и зачем не мог вспомнить. Потом и эта малость уплыла из егосознания. Туда пришли совершенно иные мысли, четко указывающие на вполнеконкретное направление. В тумане своих собственных воспоминаний вложенная извнезадача показалось ему наиглавнейшей.