litbaza книги онлайнФэнтезиРичард де Амальфи - Гай Юлий Орловский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 122
Перейти на страницу:

Тертуллиан кивнул в сторону тусклого окна:

– Начало положено: восстанавливается церковь. Если будешь не рушить их, а поддерживать, то сила твоя, как паладина, будет расти. Ты уже знаешь, что паладин залечивает раны соратников… однако паладины не могли лечить себя, это делали другие паладины. Это мудро, это правильно! Ты стал исключением, когда начал лечить и себя. Понял?

– Увы, – ответил я. – Даже не знаю, радоваться ли?

– Кому больше дано… – сказал Тертуллиан.

– Это я понимаю, – заверил я. – Я прохожу по статье «…в особо крупных размерах». Спросят так спросят!

– Тогда мне добавить нечего, – произнес он невесело. – Разве еще вот что… Мы, адепты Церкви, можем только создавать. Сколько бы ты ни произносил «разрушься», «уничтожься», «провались», «сгори» и не желал всем сердцем разрушений или смерти – ничего не выйдет. Магия, которая доступна нам, может только лечить, творить, создавать…

Свет разом исчез, комната стала темной и мрачной. Едва-едва краснеют пятна чадящих светильников, со всех сторон начали подползать нечистые запахи, появление Тертуллиана их выжгло так же легко, как темноту в углах комнаты.

Я рухнул в постель, задумался. Я не тот простак, которому надо объяснять прописные истины христианства. Возможно, как раз понимаю возможности и цели христианства чуточку иначе, чем Тертуллиан. Хотя, конечно, Тертуллиан – отец Церкви, гигант, а я мошка, но я мошка, сидящая на плече этого гиганта, я знаю о христианстве все-таки больше…

Я знаю о других ветвях христианства, знаю о Варфоломеевской ночи, слышал про этих гугенотов, католиков, кальвинистов, лютеран, а ведь простой и малодумающий народ не понимает даже такого простейшего иносказания, как случай с Магометом, когда он объявил, что сумеет приблизить к себе гору. Толпы собрались смотреть на такое чудо, Магомет появился и велел горе приблизиться. Гора не сдвинулась, тогда Магомет спокойно сказал: если гора не идет к Магомету, Магомет пойдет к горе.

На самом деле он всего лишь выполнил то, что пообещал: сумел приблизить к себе гору, а еще в иносказательной форме показал простакам, что к любой цели есть разные пути, и если один не подходит – ищу другой, обязательно отыщется. Но дурачье просто гыгыкало, уверенно, что хитрый жулик надул лохов. Что ж, каждый понимает в меру своего развития.

Я – понимаю больше. Возможно… Впрочем, Тертуллиан подсказал путь, как наращивать свою мощь.

Дверь отворилась, вошла с заставленным подносом в руках юная служанка, золотые волосы заплетены в длинную косу с неизменной голубой лентой, широкий и скрывающий формы тела сарафан до полу, но я успел увидеть маленькие босые ступни.

Вид у служанки был донельзя испуганный, чуть-чуть выступающие над краем глубокого выреза белые нежные полушария часто вздымаются.

– Ваша милость, – пролепетала она, – простите, но… дверь была закрыта! А из-под нее в щель такой свет, такой свет… что я даже не знаю!

Я сел на ложе, проследил взглядом, как она поставила поднос краем на стол, ловко переставляет медный кувшин, блюдо с гречневой кашей и жареным мясом. Отдельно – соленые огурчики в дополнение в затребованному мною рассолу. Крупная грудь, совершенно не тронутая загаром, стыдливо прячется под грубой тканью.

– Тебя зовут Леция? – спросил я. – Помню-помню…

Она вздрогнула, уставилась на меня расширенными глазами.

– Д-да, ваша милость…

– Не затягивай пояс так туго, – посоветовал я. – Ты хорошая девушка, это даже отец Ульфилла подтвердит… может быть. А если нет, то я скорее его прикажу повесить, чем позволю тебя обидеть.

Она вздрогнула сильнее, отступила от стола, прикрываясь деревянным подносом, как щитом.

– Не понимаю вас, ваша милость…

– Я знаю, – сказал я как можно ласковее, – что у тебя под платьем. И, как догадываюсь, знаю не я один. Так что не трясись уж так…

Ее большие чистые глаза наполнились слезами. Я быстро встал, обогнул стол и подошел к ней вплотную. Она дрожала и смотрела на меня снизу вверх умоляющими глазами.

Я взял поднос, бросил его в сторону дверей. Леция вздрогнула, когда я взялся за лямки ее сарафана. Взгляд стал диким, она повела глазами, стараясь не упускать из виду того, что я делаю.

– Не трусь, – повторил я, – ты – хорошая девушка.

Плечи ее нежные, не целованные солнцем, тугие лямки сползают с трудом, Леция дрожит, близкая к обмороку, дыхание вырывается частое, веки опускаются, а ресницы трепещут, как крылья вылезающей из кокона молодой бабочки.

Наконец я опустил лямки до локтей, обнажилась грудь. Леция охнула, залилась краской так сильно, что даже запылали уши, а шея стала красной, будто ее ошпарили. Я продолжал опускать края сарафана, словно очищал банан, обнажилась вторая пара грудей, чуть поменьше, а затем и третья, еще меньше, размером с яблоки.

Как и в первый раз, когда я невольно подсмотрел за нею, первая пара с широкими розовыми сосками, вторая – с коричневыми, а у третьей соски почти черные, но как и у обоих верхних, сейчас на глазах приподнимаются, вытягиваются кончиками.

– Не трусь, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал, как обычно, – ты мечта каждого мужчины, а не то, что ты думаешь. Ты – сокровище, тобой каждый бы любовался… и кому-то повезет! Так что не старайся все это богатство прятать себе во вред. Вон след от поясного ремешка, сумасшедшая. Так грудь передавишь. И вообще пояс нужно носить на талии, а не так высоко…

Ее трясло от ужаса, и я так же бережно и целомудренно поднял края сарафана, вернул лямочки на прежнее место.

– Не трусь, – повторил я уже строго. – Если кто вздумает тебя обидеть, обращайся ко мне. Если меня боишься, скажи Гунтеру!

Она опасливо открыла глаза, быстро повернула голову направо и налево, проверяя, в самом ли деле лямочки сарафана на месте.

– Ах, ваша милость, – прошептала она, – я вся дрожу…

– Тебя это не портит, – заверил я. – А поясок опусти, опусти.

Она покачала головой.

– Это мужчины носят на бедрах, а женщины – под грудью. Я и так… Но откуда вы, ваша милость…

Она запнулась, лицо все еще красное от стыда и смущения, а я сказал как можно более легко:

– Я же паладин, забыла?.. Многие вещи, закрытые от простого смертного, я зрю, как… В общем, зрю.

Она торопливо выскользнула за дверь, на ходу подхватив с пола поднос. Рассол оказался редкостной гадостью, меня хватило только на два глотка. Мясо пошло лучше, а затем, расстелив на другом столе карту, я пытался свести воедино обрывки полученной за поездку инфы. Попытка проехать по кордону мало что дала, к тому же я ее прервал, не побывав на стыке моих земель с землями Вервольфа и Кабана.

Если бы, конечно, не эта дурная охота на кабана да пьянка, успел бы, может быть, объехать все кордоны, но и сейчас убедился: никаких пограничных постов или таможенных терминалов не существует, в чужие земли можно ходить незамеченным. Потому и возникли замки, они не столько для самих феодалов, сколько для крестьян, которым есть куда прятаться.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 122
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?