оставался преданным искусству. Это говорит о твердости в выборе цели, верности избранному пути, придававшему смысл его существованию. Поэтому не будем сожалеть о том, что ни постоянная нужда, ни тяжелые жизненные обстоятельства не вынудили художника выбрать другую участь, попытать себя на ином поприще. Нет, он в течение всей жизни оставался верен живописи, которая и сделала его одним из самых известных художников мирового искусства, несмотря на то что при жизни он оставался в тени своих товарищей.

Однако судьба постфактум вознаградила его. Стоит заметить, что многие рассматривают свою сегодняшнюю деятельность как залог будущих успехов. И действительно, допустим, мы растим детей, во имя чего? Не во имя же настоящего. Мы вкладываем значительные средства и усилия в воспитание, образование детей, ограничивая себя во многом – таким образом, мы сегодня работаем во имя будущего. Нас согревает мысль, что все делается во имя какого-то неведомого лучшего будущего. И так получается, что этот принцип существования являемся основополагающим, и он, по сути дела, определяет жизнь каждого живущего на земле. Вывод – разумеется, мы работаем не во имя прошлого, а всегда с ориентацией на будущее, каким непредсказуемым и неопределенным оно бы ни было.

Вся жизнь художника в искусстве дает нам с уверенностью заявлять, что он увлеченно трудился во имя будущего признания, которое и послужило ему серьезным стимулом.

Смерть отца в 1879 году погрузила художника в тяжелую депрессию, что отразилось на его палитре тех лет. Естественно предположить, что между ним и родителями была теснейшая связь. Ведь он был, как известно, четвертым, самым младшим, самым любимым ребенком в семье. Теплые чувства, связывавшие его с родителями, придавали ему силы и поддерживали его. Родительское тепло, которым он был окружен в семье, конечно, не могло не сказаться на его характере. Это повлияло на его отношении к людям и выразилось в трепетном отношении к творчеству. Ренуар рассказывал, что Альфред нежно относился к женщинам, проявляя себя настоящим джентльменом. В одежде он брал пример с щеголя Клода Моне. Сислей, как бы он бедно ни жил, всегда старался выглядеть подчеркнуто изящно, как лондонский денди – в белоснежной рубашке с манжетами и в прекрасно сшитом костюме, что выдавало в нем скрытое эстетство.

Его полотна, выполненные более полутора века назад, и сегодня выглядят вполне современно. Наверное, потому, что мастер все делал с предельной чувственностью и трогательностью, что говорит о его созерцательной и впечатлительной натуре.

Море-сюр-Луэн: пейзажи с рекой и небом

Когда закончились деньги на дорогую жизнь в Париже, Сислей уехал в Море-сюр-Луэн, где прожил 30 лет, почти всю оставшуюся жизнь. Так он самоизолировался от парижского профессионального сообщества. Все пейзажи, которые он написал в тот период, были связаны с этим парижским пригородом. Особый интерес вызывает, как он писал приток Сены Луэн и небо.

К слову, на картинах Куинджи небо занимает значительную часть картины. Он посвятил много работ тому, чтобы изобразить, как светятся облака и луна. Именно небо определяет всю колористическую картину его пейзажей. Сислей в своем вынужденном отшельничестве сосредоточил все свое внимание на природе. Он отказался от городских сюжетов и портретной живописи. Люди в его картинах появлялись лишь в роли статистов, манекенов (это называют стаффажем). Они лишь подыгрывали общему характеру и настроению картины, являясь, по сути, элементами пейзажа. А сам пейзаж, в отличие от пейзажей Клода Моне, Сислей рассматривает в более декоративном аспекте: он любуется переливом красок и передает их звучание. Стоит заметить, что живопись «звучит» в диалоге цветовых пятен, звучит и линия. Краски звучат! Особенно трепетно они звучат в полотнах Сислея. Именно пейзажи Море-сюр-Луэна являются основой его творчества.

…Обучение у Марка Глейра продолжалось до тех пор, пока учитель не стал терять зрение и не закрыл свою школу. Дальше уже продолжилось саморазвитие молодых художников, где они, влияя друг на друга, создавали определенные предпосылки, позволившие им в дальнейшем сформировать движение, именуемое импрессионизмом. Более того, Сислей был одним из активных участников первой выставки импрессионистов в 1874 году в ателье фотографа Надара на бульваре Капуцинов. Она называлась «Обществом художников, графиков и граверов». Эта выставка вызвала, конечно, с одной стороны, скандал, а с другой – произвела фурор, потому что впервые были представлены в множественном варианте картины совершенно иного характера. Многие любопытствующие пришли просто для того, чтобы покритиковать и посмеяться. Но были среди них и те, которые понимали смысл происходящих перемен и оценили их по достоинству.

Любое нововведение требует готовности воспринимать новые смыслы. По этому поводу известный грузинский философ Мераб Мамардашвили говорил, что, прежде чем мысль станет вашей, ее нужно покрутить в голове. Что значит «покрутить в голове»? Надо найти каким-то образом способность встроить ее в систему своих ценностей, сознания, понять ее, осмыслить и найти возможность оценить ее место в вашем общем представлении об искусстве, традициях, и как-то согласиться, соотнести свое представление о проблеме, объяснив для себя смысл происходящих изменений. Только тогда вы можете с какой-то степенью позитивности воспринять новацию. Поэтому скандал, который был вызван сенсационной выставкой, был вполне обусловлен – ничего удивительного нет. Всем, кто возмущается – «как же так, люди были не поняты, они были новаторами, несли новое!» – хочется заметить, что никогда общество не соглашается с изменениями, которые готовят им новые события или ход истории. Мы знаем немало исторических примеров, когда общество противится переменам, потому что они несут в себе нестабильность. Если мы привыкли к константам, которые являются нам в привычном образе день за днем, то чувствуем себя вполне комфортно. Но как только что-то начинает меняться, нам внутренне сложно перестраиваться.

Как уже говорилось, прежде чем понять новое, мы должны провести внутреннюю работу, и, как говорил Мамардашвили, – прокрутить новую, непонятную мысль в своей голове. А мы знаем, что мысль – это одна из форм деятельности мозга, и она требует огромных затрат энергии, на которые не каждый человек способен. Ведь когда происходят изменения в жизни, нам приходится перестраивать всю свою систему ценностей, и особенно тогда, когда мы не понимаем, что стоит за этими переменами, результатом чего является чувство дискомфорта, вызывающее негативные переживания. Отсюда отторжение и неприятие всего нового. Более того, если из-за нестабильности мы не понимаем, что таит завтрашний день, то начинаем жить в постоянной тревоге, вызванной дефицитом информации.

Если вопрос касается искусства, то оно не является насущно необходимым для основной массы людей, которая оставляет за пределами своего внимания те изменения, которые в нем происходят. Когда люди сталкиваются с непривычными им формами изобразительного искусства, то они предпочитают просто