А юнга Сэм их любит. Стащить для парнишки? А если оно отравлено? Нет, вряд ли отрава была в яблоках. Скорее всего — в каше. Но как это проверить? Ли не дурак, не мог он себя так глупо подставить. Я мысленно проворачивал в памяти то, как делал промывание. Меня смутил один момент.

Не может быть!

И тут, как по заказу, в дверях появился Ли. Вид у него был встревоженный, даже испуганный. Глаза бегали, руки нервно сжаты в замок. Изза его спины выглядывал Сэм.

Я заранее знал, о чем он хочет сказать, поэтому, не дожидаясь его слов, улыбнулся.

— Ли, друг мой, — я положил руку ему на плечо, — я знаю, о чем ты хочешь мне сказать. И я тебе верю.

Китаец замер, удивленно уставившись на меня.

— Доктор… — пробормотал он, — но… как?

— Очень просто, — я усмехнулся. — Юнга, — я кивнул на мальчишку, который с любопытством наблюдая за происходящим, — Сэм, скажи-ка нам, ты отнес завтрак капитану?

Сэм побледнел и медленно прошептал:

— Да-а, Док!

Видимо он думает, что на него стрелки сейчас перекинут. Глупыш.

— А ты пробовал еду, прежде чем отнести ее капитану?

Сэм покраснел, как вареный рак, и виновато опустил голову.

— Пробовал, Док, — пробурчал он. — Не удержался…

— И как, вкусно было? — я подмигнул ему.

— Очень, Док! — Сэм облизнулся. — Особенно…

— Стоп, стоп, — я поднял руку. — Подробности не нужны. Главное — что ты жив-здоров. А значит…

— Значит, еда не была отравлена когда ее сюда принесли! — воскликнул Ли, наконец-то поняв, к чему я клоню. — Я же говорил! Я не мог…

— Тише, тише, — я успокаивающе похлопал его по спине. — Я и не сомневался в тебе, Ли. Ты — лучший кок на Карибах, и я бы никогда не подумал…

Я многозначительно посмотрел на Сэма, который, кажется, готов был провалиться сквозь палубу от стыда.

— … что ты мог так оплошать, — закончил я, с трудом сдерживая смех. — Да и Сэм молодец, поработал дегустатором. Проверил не отравлена ли пища.

Сэм облегченно вздохнул, Ли просиял, а я, насладившись произведенным эффектом, продолжил:

— Но если так, то значит еду отравили уже здесь, верно? И у меня есть кое-какие подозрения… Ли, Сэм, пойдемте со мной.

Я направился к соседней каюте — той, где жила Марго. Юнга, было, собрался постучать.

— Сэм, — предостерегающе поднял я указательный палец, — ты же знаешь, леди плохо себя чувствует. Не стоит её беспокоить.

И я, не церемонясь, толкнул дверь ногой. Та, со скрипом распахнулась, едва не слетев с петель.

Маргарет, стоявшая у стола, вздрогнула от неожиданности и выронила из рук небольшой флакон. Тот упал на пол, но, к счастью, не разбился — пробка, видимо, была плотно закрыта.

Я ухмыльнулся и, опередив девушку, поднял флакон. Повертел его в руках, принюхался.

— Хм… — я сделал вид, что задумался, — знакомый запах… Где-то я его уже встречал…

С таким запашком была каша. Вот и отравитель нашелся.

Маргарет стояла бледная, как полотно, и смотрела на меня круглыми глазами. На лице читался страх, смешанный с отчаянием.

— Ах да, вспомнил! — я щелкнул пальцами. — Это же… масло горького миндаля! Весьма любопытная субстанция…

Я сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Ли и Сэм, стоявшие за моей спиной, переглядывались, ничего не понимая. Маргарет же, казалось, вот-вот лишится чувств.

— … и, к слову, весьма ядовитая, — закончил я, многозначительно посмотрев на девушку. — Всего несколько капель — и… летальный исход гарантирован. Особенно если добавить его… ну, скажем, в вино. Или в воду. Или кашу…

Маргарет судорожно вздохнула.

— Доктор… — прошептала она, — я… я не…

— Не надо, — я прервал ее. — Не утруждайте себя ложью. Я и так все знаю.

Я подошел к ней вплотную и, заглянув в глаза, тихо спросил:

— Зачем, Марго? Зачем вы это сделали?

Она молчала, опустив голову. По щекам ее текли слезы.

— Это… это из-за него? — я кивнул в сторону трюма, где сидел плененный французский капитан.

Маргарет всхлипнула.

— Да… — прошептала она. — Он… он мой жених…

— В смысле? — я удивленно поднял брови. — Вот как? Интересно…

Я присвистнул. Франсуа Олоне. Теперь понятно, почему французский капитан так нервничал, когда увидел Маргарет. И почему он так отчаянно шел на абордаж. А ведь так боялся ответных залпов. Вот глупец! Надо было все пушки зарядить и впритык картечью бить, когда они готовились бы к абордажу. Но кто ж знал?

Я повертел в руках флакон.

Масло горького миндаля содержит амигдалин, который в организме превращается в синильную кислоту (цианистый водород) — сильнодействующий яд. Употребление даже небольшого количества масла горького миндаля внутрь может привести к тяжелому отравлению, а в больших дозах — к летальному исходу. Масло горького миндаля не предназначено для внутреннего употребления. В кулинарии и медицине используется только масло сладкого миндаля, которое безопасно.

— Что ж, Марго, — я вздохнул, — вы поставили меня в очень сложное положение. С одной стороны, я понимаю ваши чувства. Любовь, знаете ли, штука сильная…

Я усмехнулся. Да, в мои-то годы рассуждать о любви. Но, как ни странно, именно сейчас, в этом новом, молодом теле, я чувствовал себя так, словно мне снова двадцать лет. И все эти страсти, переживания, эмоции — все это было мне знакомо и понятно.

— … с другой стороны, — продолжил я, — вы совершили преступление. Покушение на убийство. И не кого-нибудь, а капитана корабля, на котором вы находитесь. Это, знаете ли, серьезно. Я уж молчу про вашего отца.

Маргарет молчала, опустив голову. По щекам ее продолжали течь слезы.

— Но… — я сделал паузу, — учитывая ваши особые обстоятельства… и, принимая во внимание вашу помощь в лечении отравленных… я, пожалуй, не буду докладывать об этом капитану Роджерсу. По крайней мере, пока.

Маргарет подняла на меня глаза, полные надежды.

— Правда? — прошептала она. — Вы не скажете?

— Не скажу, — кивнул я. — Но с одним условием.

— Каким? — она с готовностью посмотрела на меня.

— Вы расскажете мне все. Все, что знаете о Франсуа Олоне. О его планах. О том, зачем он напал на нас. И… — я сделал многозначительную