В отчаянии, я оглядел камбуз. Может хоть какая-то мелочь подаст идею?

Но ничего под рукой не находилось.

Ладно, раз уж я с системой общаюсь, надо узнать баланс. Хватает мне на омоложение?

«Вежа, сколько у меня сейчас очков влияния?»

Мне было любопытно узнать, как мои последние действия повлияли на мой «счет».

«Текущий баланс очков влияния: 7 840», — мгновенно ответила Вежа.

Я присвистнул. Семь тысяч восемьсот сорок! Да я, оказывается, богач! Откуда столько?

Я не удержался от вопроса.

«А за что именно мне начислены очки? Можно подробнее?»

Перед глазами высветились строки сообщения:

'Предоставляю отчет по начислению очков влияния за последний период:

— Лечение и получение информации от жителей деревни (включая ведьму): 1200 «ов». (Комплексная оценка взаимодействия с местным населением.)

— Обнаружение и расшифровка записей в дневнике Люка, установление связи с картой сокровищ и направлением на Сент-Китс: 1100 «ов». (Разгадка важной тайны.)

— Успешное отражение атаки пиратского корабля и установление личности Франсуа Олоне: 2800 «ов». (Победа в бою и получение ценной информации.)

— Выявление отравления, спасение команды и временное принятие командования: 1000 «ов». (Грамотные действия в критической ситуации.)

— Раскрытие заговора Маргарет: 1740 «ов». (Разоблачение предателя и предотвращение дальнейшей опасности.)

Итого: 7840 очков влияния.

Я был поражен. Такое количество очков! Я и не подозревал, что мои действия оцениваются так высоко. Это открывало передо мной новые горизонты. Я мог приобрести новые навыки, улучшить характеристики. Если за каждое сражение получать под три тысячи очков — то я пойду пиратить! Это же можно омолодиться до юноши!

Но сейчас надо немного успокоиться. У меня даже пульс участился. Нужно все обдумать с холодной головой.

Надо решить текущие задачи. Что там я хотел? Точно! Мне нужно было решить проблему с Ли. И, кажется, я начинал понимать, как это сделать. Цифры, выданные Вежей, не просто порадовали, а заставили по-новому взглянуть на ситуацию. Я-то думал о себе, как о несчастном старике, заброшенном в прошлое, а оказалось, что я — весьма влиятельная фигура, по крайней мере, в глазах этой загадочной системы. И это влияние нужно использовать с умом, но не сейчас. Сейчас нужно выгородить кока.

Огромное количество очков влияния, неожиданно свалившееся на меня, приятно будоражило. Роджерс вот-вот должен был очнуться и мне предстоял нелегкий разговор. Нужно было не только отвести подозрения от Ли, но и самому остаться в тени, не выдав при этом Маргарет. Задача, прямо скажем, не из простых.

Я отогнал мысли о новых возможностях, которые открывались благодаря Веже, и сосредоточился на предстоящем разговоре. Роджерс был человеком подозрительным, как я понял. Одно неверное слово — и я мог оказаться в опале. А то и вовсе за бортом.

Перебрав в уме несколько вариантов, я остановился на следующем. Я скажу Роджерсу, что причиной отравления стала испорченная овсянка. Да, именно овсянка. Не вода, не крысы, не злые духи, а самая обыкновенная овсянка.

Я расскажу ему, что, осмотрев остатки завтрака, я обнаружил в овсянке странный привкус. И необычный запах. И что я, как опытный врач, сразу понял, что дело нечисто. Что в овсянку попало что-тото не то.

Я скажу, что, скорее всего, это спорынья. Да, именно спорынья. Грибок, который паразитирует на злаках. Он вызывает сильное отравление, сопровождающееся галлюцинациями, судорогами ии помрачением рассудка.

И скажу, что Ли, конечно, не виноват. Он не мог заметить спорынью — она очень мелкая и практически не отличается от зерен. Поэтому все это — несчастный случай. С кем не бывает. А капитану повезло, что на корабле есть док! О себе любимом тоже не стоит забывать. Пусть ценит.

Скажу, что я вовремя спохватился и промыл всем желудки. И благодаря моим действиям все остались живы. А теперь нужно быть осторожнее, тщательнее проверять продукты. И молиться, чтобы такое больше не повторилось.

Этот вариант казался мне наиболее правдоподобным. Он не вызывал подозрений ни у кого, кроме, разве что, самой Маргарет. Но она будет молчать. В ее же интересах.

Я еще раз прокрутил в голове свою речь. Да, все логично. Все складно. Роджерс должен поверить. Крайний будет Сквиббс, он ведь покупал все это. А у него на лице написано, что он тот еще скупердяй. Вот и крайний нашелся. Сквиббса не жалко. Ну не нравится он мне, хотя ничего плохого мне не делал. Пока. Но моряки жаловались на некачественный порох, который Сквиббс и покупал. Так что я успокоил свою совесть.

Оставалось только дождаться, когда Роджерс очнется. И помолиться, чтобы все прошло гладко.

Я вздохнул и направился в капитанскую каюту. Пора было встретиться с Роджерсом. И попытаться обмануть его.

Эта мысль заставила меня горько усмехнуться. Вот уж не думал, что доживу до такого. Врач, обманывающий пациента. Старик, обманывающий пирата.

Но, как говорится, на войне все средства хороши.

Убедившись, что Роджерс постепенно приходит в себя, а мои объяснения насчет испорченной овсянки и коварной спорыньи были приняты, хоть и со скрипом зубов, я почувствовал некоторое облегчение. Взволнованный Ли стоял рядом, готовый в любой момент подтвердить мою версию. К счастью, этого не потребовалось. Роджерс был еще слаб и не стал вдаваться в подробности, ограничившись лишь ворчанием о необходимости более тщательно следить за припасами.

Вот и отлично. Капитан закрыл глаза. Остальные пациенты тоже приходили в себя. Проверив каждого, я успокоил их, сообщив о том, что все уже позади. Пациенты уснули. Замечательно.

Так, теперь нужно еще один момент уяснить перед тем, как начать разбираться с тем богатством очков влияния, которые одарила Вежа.

Тайна, которую скрывала Маргарет, не давала мне покоя. Ее уклончивые ответы, ее страх, ее недомолвки — все это указывало на то, что за историей с отравлением и пиратским нападением стояло нечто большее, чем любовная интрижка.

Спустившись в темный и сырой трюм, я подошел к решетке, за которой сидел Франсуа Олоне. Выглядел он неважно: изможденный, с всклокоченными волосами и запавшими глазами. Но его взгляд был по-прежнему вызывающим.

Увидев меня, он криво усмехнулся.

— А, док, — прохрипел он.

— Да. Я пришел поговорить.

— О чем? — он удивленно поднял брови.

— О Маргарет.

Франсуа заметно напрягся. Улыбка исчезла с его лица, сменившись выражением настороженности.

— Что с ней? — резко спросил он.

— Жива, здорова. Благодаря мне.

Он с облегчением выдохнул.

— Но она… — я сделал многозначительную паузу, — … она мне все рассказала.

Я специально выделил слово «все». Мне