Она не верила в судьбу, совпадения и случайности. Всегда считала, что отношения — это труд. Еще не верила, что можно найти любовника в своем же подъезде. Анекдот!

Ева покраснела. Надо же, поступила почти как Маринка в Венеции. Весь опыт говорил о том, что не бывает фантастического секса в первую ночь. Нужно привыкнуть друг к другу… феромоны должны как-то синхронизироваться. Тем не менее это произошло, и она была возмутительно довольна.

Ева повернулась к Варфоломею спиной, по ее бедру что-то скользнуло, и она запустила руку под одеяло. Ей показалось, что она нащупала веревку. «Это еще здесь откуда?» — подумала Ева и потянула «веревку» на себя. Потом потянула сильнее… и наконец дернула.

С хвостами нужно обращаться аккуратно. Хвост — это продолжение позвоночника. Варфоломей резко проснулся:

— Гр-р-р… хвост! — рыкнул он. — Осторожнее!

Ева выпустила хвост и вскрикнула. Хотя наличие хвоста у вчерашнего любовника было открытием неординарным, шокировало ее не это. И даже не мысль, как можно не заметить хвост у того, с которым провела бурную ночь (у Евы даже вылетело из головы, что Варфоломей честно пытался ее предупредить). Сейчас ее внимание было приковано к его лбу. У мужчины, который лежал рядом, росли самые настоящие… рога.

— Р-р-рога, — сказала она.

— Что?

— Эм… ничего.

Ева вскочила с кровати:

— Я… я сейчас.

Варфоломей сел и потянулся:

— Зачем было за хвост тянуть?

У Евы дернулся глаз.

— Я в ванную, — сказала она и бросилась прочь из спальни.

«Я схожу с ума. Я схожу с ума», — повторяла она.

Ева закрыла дверь и тихонечко вскрикнула: ее собственное отражение преподнесло неслабый сюрприз. Волосы неопределенного светлого цвета стали темными. Ева схватилась за прядь. Почти черная, та отливала благородным шоколадным оттенком.

Ева удивленно моргнула, включила воду и сунула голову под струю. Тихо зашипела — вода оказалась слишком холодной. Потом опять глянула в зеркало. Мокрыми волосы выглядели совершенно черными. Ева лихорадочно поискала разумное объяснение. Вариант с собственным безумием был отодвинут подальше. Логично предположить, что это розыгрыш.

Ева сузила глаза. Что же получается? Ей встретился полный безумец? Сначала довел до оргазма, а перед тем, как она проснулась, нацепил рога, хвост и перекрасил ее волосы в черный цвет? Ее пронзил страх, даже коленки слегка задрожали. Новая теория отдавала еще большим безумием.

— Ева? У тебя все нормально?

— Минуту, я сейчас!

Она зажмурилась, постояла несколько секунд и решила выйти, надеясь, что временное помутнение прошло и все ей просто привиделось.

Ева открыла дверь, осторожно высунулась. С кухни доносилось что-то вроде нескладного пения, гремела посуда. Она с опаской пошла на звук.

Абсолютно голый Варфоломей как раз наливал чайник. При свете дня Ева отлично видела мохнатую спину. Ее взгляд спустился ниже… Хвост! Хвост покачивался в такт пению. Мелодия была знакомой, но Ева никак не могла сообразить, что же это за песня.

Варфоломей повернулся и улыбнулся. Рога, естественно, никуда не делись. И нет, они не выглядели бутафорскими. Вполне себе органично росли.

Черт заметил взгляд Евы, устремленный на его лоб.

— Ты что… — осторожно спросил он, — видишь мои рога?

Ева издала едва тихий писк, так она пыталась сказать: «Да, черт возьми, я вижу твои рога. Что это за…»

Она кивнула.

Варфоломей отставил чайник и деловито поинтересовался:

— А хвост?

Ева снова кивнула.

— Хм… — сказал черт, — плохо. Так не должно быть… по идее.

Ева схватилась за стеночку и осторожно осела на пол. Варфоломей оценил обстановку, налил в кружку воды и прошлепал босыми ногами к Еве.

— Вот… попей.

Ева послушно выпила воды, но это не вернуло дар речи. Более того: перед глазами заплясали нехорошие зеленые круги.

— Ч-ч-ч-что, — выдавила она из себя, — я схожу с ума? Вчера рогов и хвоста не было.

— Были, Ева… Посмотри на меня!

Варфоломей попробовал поднять Еву, чтобы посадить на стул, но она сжалась, поэтому он устроился рядом на полу.

— С тобой все в порядке. Правда, ты не должна была это увидеть. Понимаешь, я черт.

Ева открыла один глаз:

— К-к-какой черт?

— Ну, обыкновенный, — ответил Варфоломей. — Хотя нет, — усмехнулся он. — Я все-таки неправильный черт.

— Черт… — повторила Ева. — Ты что, сумасшедший? Больной?

— Нет. Совершенно здоров.

— Но у тебя рога!

— Рога — это нормально, — поделился Варфоломей.

— И хвост, — упорствовала Ева.

— Хвост — это тоже хорошо.

Варфоломей говорил уверенно.

— Ты голый, — сказала Ева. — На кухне.

— Не очень люблю одежду. Приятнее так.

Евин мозг зацепился за привычное понятие. Ей вдруг стало невероятно весело.

— То есть… ты нудист?

— Это еще что такое? Звучит как что-то нехорошее, — нахмурился Варфоломей.

— Ну, это такие люди, которые любят ходить голыми, — сообщила Ева.

Она подумала, стоит ли потрогать рога Варфоломея, и решила, что это было бы невежливо.

— Если не считать того, что я не человек, можно сказать и так, — подумав, произнес Варфоломей.

Оба замолчали.

— Черт, значит, — наконец сказала Ева.

— Угу.

— А что ты сделал с моими волосами?

— Ничего.

Ева покусывала губу:

— Но они потемнели.

Варфоломей пожал плечами.

— Неожиданно, конечно, — сказала она. — Знаешь, у меня никогда не было, чтобы вот так… Конечно, всякие козлы встречались, но… Ты-то не козел. Хотя мог и предупредить.

Ева мысленно сама себя отругала. Предупредить о чем? Она представила, как выглядел бы разговор. Варфоломей: «Ева, я черт. У меня есть рога и хвост». Ева: «Ох, ничего себе, как интересно!»

Она тряхнула головой, отгоняя этот бред. Вид у Варфоломея был виноватый.

— Мог бы. Но вчера как-то не случилось подходящего момента.

Ева серьезно кивнула, а потом расхохоталась. Смех перешел во всхлипывания: она скатывалась в истерику.

— Вот черт, — повторяла она. — ВОТ ЧЕРТ!

— Да, — сказал Варфоломей и поднялся. — Похоже, мне пора.

Ева не двинулась с места. Варфоломей собрал одежду и подошел к двери.