Но пыхтела не панель. Пыхтел Вовчик, для которого она оказалась тяжеловатой.

Едва увидев его физиономию, похожую на перекошенное лицо штангиста в тщетной попытке взять рекордный вес, Костик подскочил к стене, подхватил край панели и высоко поднял ее.

Вовчик ввалился в комнату:

– «Пижон» уезжает! – взвизгнул он. – На автовокзале сидит! С сундуком! Пошли его брать!

Ребята не стали задавать вопросов. В комнате замелькали штаны и куртки. Ноги – в штанины, руки – в рукава. И через полминуты по заснувшим Дубровникам мчались юные участники ночного забега.

Впереди сверкал пятками Вовчик, за ним – Колька, Костик. Миха трусил замыкающим.

У автовокзала Колька скомандовал:

– Стоп! Отдышимся.

Если город в основном спал, то здесь, на вокзальной площади, не спали. Здесь суетились. Сновали туда и сюда. С вещами и сонными, капризничающими детьми. Иногда без вещей и детей, но тоже суетливо. Шипели дверьми и скрипели тормозами автобусы. Какая-то визгливая женщина заполошно орала на всю площадь: «Ванька, Ванька, черт косой, иде ж ты делся?» А громче всех хрипел искаженный динамиком голос диспетчера. Его никто не мог разобрать, и все торопливо спрашивали друг у друга: «Чо он сказал? Какой рейс?»

…Отдышались. Вошли в здание вокзала. Здесь было спокойнее. Здесь не суетились, а все больше спали – на пластиковых диванчиках, на вещах и просто на полу, подстелив газетки. А кто не спал, тот кушал. И ходил меж людей – храпящих и жующих – внимательный милицейский патруль.

– Начинается посадка на рейс номер двенадцать по маршруту Дубровники – Званск. Отправление с пятого перрона в три часа сорок пять минут, – прохрипел динамик.

– Вот он! – показал Вовчик.

Навстречу им к пятому перрону шел, не торопясь, «Пижон» с чемоданом и сундучком в мешковине.

Шел спокойно, в предвкушении недалекого уже будущего счастья. Богатого, безмятежного.

Но тут на его пути стали четыре несовершеннолетних хулигана, один из них – совсем юный.

– Что надо? – растерялся «Пижон» на чистом русском языке.

– Сам знаешь, – ответил Костик по-французски.

– Не понимай совсем, – вдруг залопотал «Пижон», окончательно потеряв голову. И машинально добавил шепотом: – Грабят! Милиция!

– Ща будет тебе милиция, – пообещал самый юный хулиган. И, сверкнув пятками, тут же вернулся в сопровождении двух постовых, которых он, видимо, успел коротко проинформировать по сути дела.

– Пройдемте, гражданин, – сказал старший патруля.

– Не пойду! – взвизгнул «Пижон». – У меня – вот, билет на автобус.

– Вася, – сказал старший, – сходи, придержи отправление. А вы, гражданин, не волнуйтесь. Проверим ваши документы и, если все в порядке, проводим до автобуса. Проходите.

– Вот мои документы! – и «Пижон» подал свой паспорт. Правда, в волнении он вытащил не тот, не настоящий, а французский.

Милиционер наметанным глазом пробежал его и сразу все понял.

– Вы задержаны, гражданин. Вася, – бросил он вернувшемуся напарнику, – отправляй автобус.

Понурив голову, «Пижон» покорно направился в комнату милиции.

Там все прошло очень быстро.

– Что у вас в чемодане и в свертке?

– Мои личные вещи.

– Перечислите, пожалуйста.

– Галстук, тапочки…

– Вася, пригласи понятых.

Чемодан смотреть пока не стали, вспороли мешковину, поставили на стол сундучок.

«Пижон» позеленел.

– Отоприте, пожалуйста.

– У меня ключик затерялся.

– У меня нашелся, – сказал Колька и протянул милиционеру все ту же «Пижонову» отмычку.

Тот усмехнулся, покачал головой.

– Это его, – Колька кивнул в сторону задержанного.

Милиционер отпер сундучок.

– Прошу понятых подойти поближе. Смотрите внимательно, – и стал доставать из сундучка вещи.

Пустую бутылку из-под водки… Осколок могильной плиты… Смятые газеты за прошлый год… До белизны обглоданную собакой кость…

Позеленевший «Пижон» пошел поверх зелени желтыми пятнами, а милиционер посмотрел на ребят укоризненно: мол, что же вы?

– У него пистолет есть, – сообщил Колька. – Обыщите его.

Милиционер недоверчиво глянул на него, на «Пижона». Тот опустил голову.

Пистолет нашли в чемодане.

Когда ребята выходили из комнаты милиции, они слышали, как старший патруля докладывал дежурному по городу:

– Нарядом транспортной милиции задержан гражданин Голубеев с поддельным паспортом гражданина Франции. При досмотре у задержанного обнаружено огнестрельное оружие – пистолет системы «ТТ». Подозревается в ограблении музея в связи с вашей ориентировкой…

И еще они слышали, как бывший господин Пижон, раскачиваясь на деревянной скамье, горестно приговаривал:

– Эх, бабенька, бабенька…

…Ребята вышли из здания автовокзала. Было уже совсем светло. И суета на площади улеглась. Свободнее стало. Будто все, кому надо, наконец-то разъехались, оставив повсюду свой мусор, который лениво перебирал утренний ветерок.

Миха раскинул руки и широко зевнул. А Вовчик схватил Кольку за рукав и заорал:

– Ты все понял? А я все понял! Это его Черновцов надул! Себе все забрал, а сундучок костями набил. Для веса.

Колька остановил зевок на полпути:

– Так он же ждать не будет!

– Я больше не побегу, – решительно заявил Миха. – Ни за какими сокровищами. Я сейчас спать буду. Вот здесь. – И он пнул ногой контейнер с мусором.

– Кто не согласен, – сказал Колька, – тому в лоб. Миха, в лодку – и в село, за Кроликом. Пусть он придумает, как нам кобеля отвлечь. Тащи его прямо к склепу. Полный вперед!

– А я? – спросил Вовчик.

– А ты с нами, для связи. Возьмем Черновцова под наблюдение. Чтобы не ушел.

Васька хоть и Кроликом звался, но вылитый поросенок был. Сам небольшой, кругленький, нос пятачком. Щелочки глаз – в белых ресницах.

Добродушный, но обидчивый. «Чуть что – так сразу Кролик» – была его обычная приговорка, он как бы заранее ограждал себя от возможных к нему претензий.

Как его Кроликом прозвали, никто уже не вспомнит. То ли оттого, что в школьном спектакле Братца Кролика играл, то ли за то, что когда-то кроликами увлекся. Они у него хорошо росли, и их становилось все больше. Бедного Ваську целыми днями только и видели, что с косой да с мешком травы на спине. Вокруг села все выкосил, на дальние покосы уходил.