Из холла доносились голоса людей, прощавшихся и покидавшихдом.

– У нас было собрание комитета по подготовке празднованияРождества, – объяснила миссис Дрейк. – Такие вещи всегда занимают большевремени, чем ожидается. Кто-нибудь обязательно против чего-то возражает иливыдвигает блестящую идею, которую обычно невозможно осуществить.

В ее голосе слышались резкие нотки. Пуаро мог хорошо себепредставить, как Ровена Дрейк решительно отвергает абсурдные предложения. Пословам сестры Спенса и намекам других людей, он понимал, что миссис Дрейкпринадлежит к типу властных женщин, от которых ожидают руководящейдеятельности, но не испытывают к ней за это особой признательности. Пуаро такжесознавал, что ее добросовестность не могла быть оценена по заслугам пожилойродственницей, принадлежавшей к тому же типу. Ему было известно, что миссисЛлуэллин-Смайт приехала сюда, чтобы жить поближе к племяннику и его жене, и чтожена охотно стала заботиться о мужниной тете в той степени, в какой могла этоделать, не проживая в ее доме. Миссис Ллуэллин-Смайт, возможно, признавала вдуше, что многим обязана Ровене, в то же время, безусловно, возмущаясь еевластными манерами.

– Ну, наконец-то все разошлись, – сказала Ровена Дрейк,услышав, как в последний раз хлопнула дверь холла. – Чем могу вам помочь?Хотите узнать что-то еще об этой ужасной вечеринке? Лучше бы ее здесь неустраивали. К сожалению, у нас нет других подходящих домов. Миссис Оливер всееще гостит у Джудит Батлер?

– Да. Кажется, она собирается вернуться в Лондон через деньили два. Вы не были знакомы с ней раньше?

– Нет. Мне нравятся ее книги.

– Она считается очень хорошим писателем, – заметил Пуаро.

– Несомненно, так оно и есть. И сама она очень забавная. Унее есть какие-нибудь идеи… ну, насчет того, кто мог это сделать?

– Думаю, что нет. А у вас, мадам?

– Я уже говорила вам – абсолютно никаких.

– Да, вы говорили. И все же у вас может иметься если неидея, то хотя бы смутное предположение.

Она с любопытством посмотрела на него:

– Почему вы так думаете?

– Вы могли что-то заметить – что-то, поначалу выглядевшеемелким и неважным, но впоследствии показавшееся вам более значительным.

– Должно быть, мсье Пуаро, у вас на уме какой-тоопределенный инцидент.

– Вынужден признать, что да. Кое-кто рассказал мне об этом.

– Вот как? И кто же?

– Мисс Уиттейкер – школьная учительница.

– Ах да, Элизабет Уиттейкер. Она преподает математику в«Вязах», не так ли? Припоминаю, что мисс Уиттейкер была на вечеринке. Оначто-то видела?

– Скорее у нее сложилось впечатление, что вы могли что-товидеть.

Миссис Дрейк удивленно покачала головой.

– Не думаю, – промолвила она, – хотя кто знает.

– Это связано с вазой, – объяснил Пуаро. – Вазой с цветами.

– Вазой с цветами? – Ровена Дрейк выглядела озадаченной,потом ее чело прояснилось. – Ну конечно! На столе в углу лестницы стоялабольшая ваза с хризантемами и осенними листьями. Очень красивая стеклянная ваза– один из моих свадебных подарков. Когда я проходила через холл – это было подконец вечеринки, хотя я не уверена, – то мне показалось, что листья и один-двацветка поникли. Я подошла посмотреть, в чем дело, сунула пальцы в вазу иобнаружила, что какой-то идиот, должно быть, забыл налить туда воду. Я оченьрассердилась, отнесла вазу в ванную и наполнила ее. Но что я могла увидеть вванной? Там никого не было, я в этом уверена. Может быть, какие-то мальчики идевочки постарше, как говорят в Америке, «тискались» там во время вечеринки,но, когда я пришла туда с вазой, ванная была пуста.

– Нет, нет, я имею в виду не это, – сказал Пуаро. –Насколько я понял, произошел неприятный инцидент. Ваза выскользнула из вашихпальцев, упала в холл и разбилась на куски.

– Да, – вздохнула Ровена. – На мелкие кусочки. Я оченьогорчилась, потому что, как я говорила, это был свадебный подарок – прекраснаяцветочная ваза, достаточно тяжелая, чтобы в нее ставить большие осенние букеты.Так глупо с моей стороны! Да, ваза упала в холл и разбилась. Там стоялаЭлизабет Уиттейкер – она помогла мне собрать осколки и подмести пол, чтобыникто не наступил на стекло. Мы замели осколки в угол, возле напольных часов,чтобы убрать их оттуда позже. – Она вопрошающе посмотрела на Пуаро: – Вы имелив виду этот инцидент?

– Да, – ответил Пуаро. – Мисс Уиттейкер интересовало, почемувы уронили вазу. Она думала, что вас что-то удивило.

– Удивило? – Ровена Дрейк задумчиво нахмурилась. – Вряд ли.Просто иногда вещи выскальзывают из рук – например, посуда во время мытья. Ктому времени я очень устала от подготовки и проведения вечеринки, хотя онапрошла очень хорошо, поэтому упустила вазу.

– Вы уверены, что вас ничего не испугало? Может быть, выувидели что-то неожиданное?

– Увидела? Где? Внизу в холле? Я ничего там не видела. В тотмомент холл был пуст, если не считать мисс Уиттейкер, так как все играли в«Львиный зев». Да и ее я едва ли заметила, прежде чем она подбежала мне помочь.

– Возможно, вы увидели, как кто-то вышел из двери вбиблиотеку?

– Из двери в библиотеку?… Да, понимаю. Я могла это видеть… –Она немного подумала, потом устремила на Пуаро твердый уверенный взгляд. – Нет,я не видела никого выходящего из библиотеки.

Тон, которым Ровена Дрейк это заявила, вызвал у Пуаросомнение в ее правдивости. Очевидно, она видела кого-то или что-то – возможно,чью-то фигуру за приоткрытой дверью. Но почему она так уверенно это отрицает?Потому что ей не хотелось верить, что тот, кого она видела, имеет отношение кпреступлению, совершенному за той дверью? Кто-то, кого она любила или – чтоболее вероятно – хотела защитить. Возможно, кто-то, совсем недавнораспростившийся с детством и, как она думала, не вполне осознающий весь ужас содеянногоим…

Миссис Дрейк казалась Пуаро женщиной суровой и властной, нооткровенной. Такие женщины часто становятся судьями, председателями комитетовили благотворительных обществ и вообще занимаются тем, что обычно именуют«полезной деятельностью». Как ни странно, они чрезмерно верят в обстоятельства,могущие служить оправданием, и склонны к снисходительности в отношениималолетних преступников – тем более умственно отсталых. Если Ровена Дрейквидела выходящим из библиотеки кого-то относящегося к упомянутой категории, тов ней мог пробудиться покровительственный инстинкт. К сожалению, в нынешнеевремя преступления нередко совершаются даже детьми семи-девяти лет, и судунелегко решить, что с ними делать. Обычно для них находят оправдания –неблагополучные семьи, отсутствие внимания со стороны родителей и томуподобное. Но люди, особенно горячо их защищающие, как правило, принадлежат ктипу Ровены Дрейк – строгих и властных женщин, в таких случаях неожиданнопроявляющих снисхождение.