– У меня не было особых оснований для недовольства. Ферриерхорошо обходился с клиентами, работал достаточно усердно, но ему следовало быпроявлять больше внимания к своей репутации и не путаться с женщинами,стоящими, выражаясь старомодно, ниже его по положению. В результате в «Зеленомлебеде» произошла ссора, и Лесли Ферриера зарезали по дороге домой.

– Как вы думаете, это дело рук хозяйки пивной или какой-тоиз его других женщин?

– Право, не могу сказать с уверенностью. По-моему, полициясчитала мотивом ревность, но… – Он пожал плечами.

– Но вы в этом не убеждены?

– Такое вполне возможно, – промолвил мистер Фуллертон. – «Невстретишь фурии страшней ревнивой бабы». Это часто цитируют в суде, и иногда небез оснований.

– Но мне кажется, вы не вполне уверены, что это относится кданному случаю.

– Ну, скажем, я бы предпочел большее количество улик. Как,впрочем, и полиция. Те, которые имелись в наличии, прокурор счелнедостаточными.

– Значит, мотив мог быть совсем иным?

– О да. Можно было выдвинуть на обсуждение несколько теорий.Молодой Ферриер не обладал твердыми нравственными устоями. Он был недурновоспитан, его мать – вдова – очень приятная женщина. А вот отец был личностьюкуда менее удовлетворительной. Он несколько раз попадал в серьезные переделки,так что жене с ним крупно не повезло. Наш молодой человек некоторым образомпошел в отца. Один или два раза он связывался с весьма сомнительной компанией.Я предупреждал его, что эта публика занимается противозаконными сделками.Откровенно говоря, я не стал бы держать у себя Ферриера, если бы не его мать.Конечно, он был молодым и способным парнем, и я надеялся, что моипредупреждения подействуют. Но за последние десять лет преступность средимолодежи резко возросла.

– Думаете, с ним мог разделаться кто-то из его сомнительныхдрузей?

– Это вполне возможно. Связываясь с подобными людьми, вывсегда подвергаете себя опасности. Малейшее подозрение, что вы собираетесь наних донести, – и нож между лопатками вам обеспечен.

– Никто не видел, как это произошло?

– Никто. Это вполне естественно. Тот, кто проделывает такуюработу, должен принимать все меры предосторожности – алиби в нужное время и внужном месте и так далее.

– Все же кто-то случайно мог это видеть. Например, ребенок.

– Ночью? В окрестностях «Зеленого лебедя»? Это едва ливероятное предположение, мсье Пуаро.

– Девочка, – настаивал Пуаро, – которая могла это запомнить.Допустим, она возвращалась домой от подруги, живущей неподалеку, и что-тозаметила из-за изгороди.

– Право, мсье Пуаро, у вас слишком живое воображение. То,что вы говорите, представляется мне абсолютно невозможным.

– А мне нет, – возразил Пуаро. – Дети многое замечают ичасто оказываются в самых неожиданных местах.

– Но, приходя домой, они рассказывают о том, что видели.

– Не обязательно. Они могут не быть уверенными, что именноони видели. Особенно если это их напугало. Дети не всегда рассказывают дома онесчастных случаях на улице или инцидентах, связанных с насилием, свидетелямикоторых им довелось быть. Они умеют хранить секреты. Иногда им нравитсяощущение, что они владеют тайной.

– Но матерям-то они все рассказывают, – запротестовал мистерФуллертон.

– Я в этом не уверен, – покачал головой Пуаро. – Знаю поопыту, что дети утаивают от матерей очень многие вещи.

– Могу я узнать, почему вас так интересует дело ЛеслиФерриера? Насильственная смерть молодого человека, увы, не редкость в наши дни.

– Я ничего о нем не знаю, но хочу знать, потому что егонасильственная смерть произошла не так уж давно. Это может быть важным дляменя.

– Не могу понять, мсье Пуаро, – резко произнес мистерФуллертон, – что привело вас ко мне и что именно вас интересует. Не можете жевы подозревать связь между гибелью Джойс Рейнолдс и убийством молодогочеловека, косвенно замешанного в преступной деятельности, происшедшим годы томуназад.

– Когда стремишься добраться до истины, подозревать можновсе, – отозвался Пуаро.

– Простите, но во всех делах, касающихся преступлений,необходимы прежде всего доказательства.

– Возможно, вы слышали, что Джойс заявила в присутствии рядасвидетелей, будто собственными глазами видела убийство.

– В таком месте, как это, – ответил мистер Фуллертон, –слышишь любые сплетни. Если в их основе и имеются подлинные факты, то онидоходят до вас настолько преувеличенными, что едва ли заслуживают доверия.

– Безусловно, – кивнул Пуаро. – Насколько мне известно,Джойс было всего тринадцать лет. В девятилетнем возрасте она могла видеть,скажем, как автомобиль сбил человека, как ночью ударили кого-то ножом или какзадушили учительницу. Это произвело на нее сильное впечатление, но она никомуничего не рассказывала, не будучи уверенной, что видела на самом деле. Онамогла даже забыть об этом, пока что-то ей не напомнило. Вы согласны, что такоевозможно?

– Да, но мне это кажется притянутым за уши.

– По-моему, у вас здесь также произошло исчезновениедевушки-иностранки. Ее звали Ольга или Соня… не помню фамилии.

– Ольга Семенова. Да, действительно.

– Боюсь, она не слишком заслуживала доверия?

– Вы правы.

– Девушка была компаньонкой или сиделкой миссисЛлуэллин-Смайт – тети миссис Дрейк, о которой мы только что говорили, верно?

– Да. До Ольги у нее работали еще две иностранные девушки. Содной из них она поссорилась почти сразу же, а другая была симпатичной, нонепроходимо глупой. Миссис Ллуэллин-Смайт не принадлежала к людям, которыелегко мирятся с глупостью. Ольга вроде бы ее вполне удовлетворяла. Если яправильно помню, девушка не отличалась привлекательностью. Она быланизкорослой, коренастой, держалась неприветливо, поэтому соседи ее не жаловали.

– В отличие от миссис Ллуэллин-Смайт?

– Она очень привязалась к Ольге – с ее стороны это быловесьма неблагоразумно. Несомненно, – продолжал мистер Фуллертон, – я не сообщаювам ничего такого, о чем вы уже не слышали. Как я говорил, сплетни здесьраспространяются с быстротой молнии.

– Насколько я понимаю, миссис Ллуэллин-Смайт оставила этойдевушке крупную сумму денег?

– Произошла поразительная вещь, – сказал адвокат. – МиссисЛлуэллин-Смайт долгие годы практически не изменяла свое завещание, не считаядобавления определенных сумм на благотворительные нужды. Очевидно, вам это ужеизвестно, если вы интересовались этим вопросом. Основная часть капитала всегдаотходила ее племяннику Хьюго Дрейку и его жене, являющейся также его кузиной и,следовательно, в какой-то степени племянницей миссис Ллуэллин-Смайт. Если быкто-нибудь из них умер раньше тети, деньги переходили оставшемуся в живых.Солидные суммы завещались благотворительным организациям и старым слугам. Нопоследние изменения были осуществлены примерно за три недели до кончины миссисЛлуэллин-Смайт, причем без участия нашей фирмы, как было до того. Онипредставляли собой кодицил, написанный ею собственноручно. Числоблаготворительных организаций уменьшилось до одной или двух, слуги вовсе неполучали ничего, а все состояние завещалось Ольге Семеновой в благодарность заее верную службу и привязанность. Это казалось абсолютно непохожим на миссисЛлуэллин-Смайт.