Очуметь!

И на этих бодрящих эмоциях я вычистила плиту и даже холодильник, прежде чем доползла наконец-то до душа и своей койки.

Там закрыла глаза, лелея мечту, что даже очень крепкие семьи рушатся из-за конфликтов и недопонимания. Или от того, что любовь прошла.

Хотя к такому как Ян любовь пройти не может — он же невероятный! Но если уж он сам обратил внимание на меня, значит не настолько сильно любит свою жену. Так?

Вот только почти улетая к неземному сну, где Ян Заславский протягивает мне кубок победителя, стоя на коленях, появился Костя и напомнил:

— Он хочет тебя, Дан. Теперь ты видишь?

И тут же вылез Семен:

— Кругом одна гомосятина. Я в такие игры не играю.

Сон как рукой сняло…

Господи…

Боже мой!..

Заславский целовал не меня!

Он целовал Дана!

Глава 10. Ревность не порок

Ян

Голова кружилась, а я все никак не мог оседлать свои мысли, чтобы случайно не унесли меня в далекую даль.

В груди нестерпимо щемило от болезненной потребности вернуться на кухню и довести дело до конца. Более того, внутри все еще дрожало от сладкого предвкушения. Это у девчонок бабочки в животе, а у мужиков — струны души, до которых если дотронешься, то они долго звенят, в ожидании, когда на них сыграют снова.

Вот и у меня звенели. Неправильно звенели, но нестерпимо.

Он — гей. Он согласен. Я же своими губами чувствовал его отзывчивость, грудью чувствовал его порхающие ласки. У меня до сих пор скулы сводит от нежности его прикосновений.

Это нормально?

Что, нахрен, со мной происходит?

Несмотря на поздний час позвонил Бергеру.

— Ты влюбился.

Лучше бы я ему не звонил!

— С какого перепуга? — хмуро поинтересовался я, ломая сигарету и отбрасывая ее на ковер.

— Потому что просто желая трахнуть, такие подробности не замечают.

— Да ну нахрен! Тебе то откуда знать?! Ты когда в последний раз влюблялся?

По телефону раздался тяжелый вздох.

— Да неужели? Бастионы Бергера рухнули? И кто она? — засмеялся я.

— Он. Это он. И это все ты виноват, твою мать!

Советчик из друга вышел хреновый, но без него я бы никогда не задумался, что я чувствую к Дану. Что я чувствую от него и в его присутствии, я уже отлично изучил.

У меня здоровая потенция. Отлично работает кровоток. Немного сбоит сердце, перекачивая литры крови в член и обратно. Но в целом, несмотря на алкоголь, сигареты, стресс от работы и перегрузки, я жеребец еще ого-го! Это я при Алке сомневался, а при Дане не сомневаюсь.

Но вот имеет ли это отношение к чувствам?

Непробиваемое дно гостеприимно отворило люк, приглашая спуститься меня еще ниже.

Похоже я все таки одержим. Геем. Конкретным парнем.

Вряд ли это любовь…

Ну что такое любовь? Хм… Как это было у меня в восемнадцать с Аллой?

Я не мог спать ночами! Хм… И сейчас не могу.

Думал о ней постоянно. И, черт побери, Дан тоже не выходит из головы…

Терял аппетит, и не хочу додумывать мысль, но иду и встаю на весы…

Минус семь.

Бля-я-я…

Еще я постоянно преследовал ее. Подкарауливал, следил, искал с ней встречи, как будто случайно…

Да бля-я-я…

Только не это.

Влюбился?

Я серьезный, взрослый мужик, сделавший международную головокружительную карьеру, имеющий миллиардный бизнес, влюбился?

Почему то это сбивало с толку сильнее, чем уточнение в кого.

Я влюбился?..

Или все же одержим?

— Не спишь? — я снова набрал Бергера.

— Нет, — угрюмо ответил он, но не послал. Уже хорошо.

— Как отличить влюбленность от одержимости?

Он помолчал долгих пару минут, за которые я успел поседеть и прикурить.

— Трахни. Если пройдет, значит был одержим.

— А если не пройдет?

— То сделаешь еще хуже.

Теперь помолчал я, обдумывая перспективы.

Что я знал о сексе с мужиком? Ничего. Я как-то даже никогда не пытался это узнавать. Бергера спрашивать бесполезно. Пока… А потом наверное будет поздно. Но во Франции у меня есть чудесный голубой друг. Думаю, его удивят интимные вопросы с моей стороны, но он все же подскажет.

Не знаю… Вывести Дана с шоу в ресторан? В мой — чтобы поразить? Или это слишком палевно? Но точно нужна романтическая обстановка, иначе переход к сексу станет чересчур резким. А тут романтика, интим и… интим?

— А другой способ различить есть? — без всякой надежды спросил я.

— Конечно. Пригласи священника и попроси избавить от одержимости.

— Шутишь? — разозлился я.

— А ты серьезно? Намерен трахнуть мальчика? Знаешь что, Ян, не думал, что скажу тебе это, но возвращай лучше Аллу, проси у нее прощение и потрахайся уже от души. Бывай. На неделе не приезжай ко мне. Мой новый помощник еще не освоил всех обязанностей, так что обедаю и ужинаю я в ресторане.

— Как скажешь.

Так даже лучше. Мне свою работу делать некогда из-за этого шоу, а мотаться к Бергеру, когда он не в настроении, тем более не хочется.

Мы разъединились. Я бы посочувствовал другу, что у него возникли проблемы с помощником, но мои казались острее.

Я вытащил ноут, убедился, что Дан спит, перемотал архив, на ускоренном посмотрел, как он провел вечер. И с твердым намерением избавиться от одержимости лег спать.

День носился по своим кухням, заказав к пяти корзинку для пикника с изысканными закусками и самым лучшим выдержанным вином из моего ресторана. Около часа обдумывал предлог, по которому смогу вытащить Дана с шоу.

Самый трудозатратный способ, устроить конкурс, подтасовать ему победу и увезти с собой. Хм… Но конкурс на кухне мог затянуться и к корзине мы бы подъехали ближе полуночи. А это час, когда все участники обязаны вернуться в общежитие.

Потом решил позвонить и отпустить Дана якобы к родне. Как будто они связались со мной, и я разрешил на одну ночь им встретиться.

Да, идеально. Закажу такси, оно заберет Дана и привезет ко мне. А тут еда, вино, свечи…

Черт, нужны свечи для пикника. И камин. И пледы. Нет, лучше один плед, чтобы укрыться под ним вдвоем.

Мозг работал с опережением. Я четко рассчитал время, заказал и оплатил такси. Позвонил оператору и распорядился отпустить Данилу Митрошина к родителям. Немного времени потратил на подбор музыки и пошел искать долбанные свечи и гирлянды. Где-то они у Алки были.