Дан продолжал тихо рыдать в ладони.

О чем его спрашивать?

В состоянии ли он говорить?

Но в груди разрасталась потребность подойти, обнять, утешить в конце концов…

— Ты сам не мог дать ему в морду? Или не хотел? — угрюмо спросил я.

— Н-не мог… Я не ожидал…

И снова слезы.

Обнимать его точно не буду, иначе второго наезда Дан просто не вынесет.

— Идем.

— Куда?

— Поспишь в моем кабинете сегодня.

Я протянул Дану руку и вздрогнул, когда тот вложил в нее свою.

Обхватил тонкие, нежные, влажные от слез пальцы и потянул вверх, помогая Дану встать.

Ну что за недоразумение, господи? Как с такими пальчиками, с такими запястьями можно вообще руку в кулак сжать? Не то что дать отпор…

Дан встал рядом и очень близко ко мне.

Я с трудом перевел дыхание и сглотнул тугой комок, чтобы не поддаться импульсу и не прижать парня к себе.

Очень странно… Рядом с ним вообще не возникало мыслей, что мы одного пола. Скорее разум, или то, что от него осталось, заполняли другие эмоции. Желание обнять, защитить, утешить…

Утащить в берлогу и выебать самому!

Черт!

Я сделал шаг назад, но тут Дан поднял на меня свои большие влажные глаза.

— Я не пойду… Не надо. Спасибо.

— Останешься в комнате с парнями? — нахмурился я.

Дан кивнул.

— Костя же уйдет? А другие мне не угрожают.

О, да. Костя уйдет! Так быстро, чтобы я даже в архиве его не видел!

— Ну смотри. Я вряд ли смогу сидеть перед камерами круглосуточно и охранять тебя.

Дан вздрогнул и опять посмотрел на меня своими большими глазами:

— Охран-нять меня? М-меня охранять не надо… Я сам…

— Да-да, сам, — фыркнул я и открыл дверь, выпуская парня наружу.

Но он и тут ослушался.

— Я приведу себя в порядок и приду…

— Конечно.

Пока я наблюдал, как Костя собирает вещи, и провожал его к выходу — Дан не появлялся. А я все тянул время. Все ждал, что увижу его перед тем, как свалить домой.

— Ян Станиславович? — в дверях меня поймала Клубничка. — А чай с нами попить не хотите?

Вот еще один повод задержаться.

— Хочу.

Непринужденная обстановка за столом на кухне усугублялась только моим угрюмым молчанием и появлением, наконец-то, заплаканного Дана.

Обстановка накалилась, зато я расслабился и улыбнулся:

— Садись, выпей чая. Девчонки как раз делятся секретами успешного обслуживания вечера. Что ты об этом думаешь?

Ева

После изгнания Кости жизнь как-то наладилась сама собой.

Мне назначили психолога. Она поговорила со мной о насилии, о состоянии жертвы. Подчеркнула важность доверия. Посоветовала открывать свои страхи человеку, которому я доверяю.

На ум первым пришел Ян Заславский. Ему я доверяю.

И ему же я лгу.

Вряд ли он подойдет на роль рыцаря в сверкающих доспехах на белом коне!

Но помечтать было приятно.

Я боялась, что меня и дальше будут выживать из коллектива, но парни как-то разом решили, что во всем виноват Костя, что именно он меня заставлял и склонял к гейству.

Можно было ожидать подставы со стороны Васи, но тот неожиданно увлекся Ангелиной. Они выжили Катю из спальни к другим девочкам и оккупировали личные апартаменты под себя. В общежитие парней остались только Андрей и я.

С уходом Кости Андрей взял надо мной шефство и в первый же вечер обслуживания уговорил Михаила поставить меня на мясо.

Я очень нервничала. Сначала раскладывала салаты и горячую закуску. Потом без перерыва перешла на горячий цех.

— Дан! — тут же заорал Заславский, так что я подпрыгнула.

— Да, шеф?

— Справишься?

От сердца отлегло. Я видела по его глазам, что он доволен моей работой. Уж если я еще и на новой для себя секции не подведу его, значит оправдаю доверие.

Доверие.

Если между нами оно сложится, то я смогу признаться. А он не разозлится и не выгонит меня.

— Да, шеф!

— Новый заказ! — без всяких переходов громко проговорил Заславский. — Два мяса, две рыбы. Четырнадцатый столик.

— Есть, шеф!

Я взялась за мясо. Вася заколдовал над гарнирами. Андрей готовил рыбу.

Мы отлично сработались. Помня о времени, четко определяя срок, когда подключается к процессу следующий.

И тут меня как ударило:

— Шеф! Шеф! Вы про степень прожарки не сказали!

Ян нахмурился, когда повернулся ко мне.

— Не сказал. В чеке не отмечено. Молодец, Дан! Сейчас уточним.

Он позвал администратора ресторана и мне вовремя сообщили, какой прожарки должны быть оба стейка. Но никакого удивления. Наши всегда предпочитали хорошую прожарку.

В отличие от нас, у девочек что-то не ладилось. Нам оставалось закрыть всего пять столиков и перейти к десертам, когда Заславский, буквально метая гром и молнии, вернулся на нашу кухню и добавил еще восемь чеков:

— Закрываем дополнительно столики розовой команды, — оповестил он, а мы только устало переглянулись:

— Да, шеф.

Два мяса. Три мясо. Одно слабой прожарки и два средней. Три мяса. Переделываем, потому что Вася прохлопал гарнир и тот пригорел.

От усталости у меня тряслись руки, но ответственность и самое главное кураж от того, что все получалось, кружили голову и вдохновляли.

— Парни! Молодцы! Кто остается на десертах?

Андрей и Вася синхронно повернули головы на меня.

Я выдавила улыбку и подняла руку.

Я. Ну кто же еще?

— Дан, к печи и холодильнику. Андрей и Вася прибирают кухню.

И работа снова закипела.

Внутри все пело, ведь все получалось. Ведь я справилась с тремя секциями, как настоящий профессионал!

Но это была последняя песня перетянутой струны.

Когда Ян Заславский закрыл вечер и отпустил нас, во мне что-то лопнуло и я сломалась. Меня перестали трогать эмоции. Я не радовалась успешному вечеру и не переживала, что уйдет кто-то из девочек.

Я не ловила взгляды Яна, в надежде увидеть одобрение и гордость. Меня накрыло от усталости и я отсчитывала минуты до отбоя.

Спать. Спать. И только спать. Больше ни о чем думать не могла.