земель, – казалось, в его голосе было столько побуждения, что даже те, кто спешил скорее исчезнуть, неловко остановились и бросили несколько монет на ткань. – Пейте за день, что с собой принесёт рассвет.

За то, что вчера.

– Эй, это тот пацан! – крикнул мужчина из толпы, резко выхватывая копьё.

– Вот же демон, – Анкэль одним движением схватил ткань за оба конца, собирая монеты, и сорвался с места. – Бежим!

Люди расступались, то ли боясь странного мальчишку, который несётся сломя голову, то ли узнав что-то, потому что перед стражами они смыкали толпу, мешая их продвижению. Микото наблюдал, как бард умело куда-то ссыпал монеты и быстро накинул ткань обратно, надевая капюшон.

Анкэль петлял по улицам, но мужчины с оружием позади не то, что, не отдаляясь, а только сокращали расстояние. Мальчик сказал что-то тихо, но агрессивно, оглядываясь назад. Микото впервые увидел панику в его глазах.

– А ну стой! – мужчина метнул копьё, которое царапнуло мальчика по щеке, так, что из раны потекла кровь.

Анкэль начинал терять самообладание, но всё ещё путал следы, как мог, пробегая по одному месту по два или даже три раза. Он не мог привести их куда-то, не мог подставить других людей… Для этого нужно было оторваться, скрыться из виду. Всё ближе. Ещё немного – и окажутся совсем рядом.

– Беги в стену, – Микото указал направление. – Вон в ту.

– Слушай, а ты точно не на стороне Инари? – тяжело дыша, делая паузы после каждого слова, спросил Анкэль.

– Просто поверь мне и беги в стену. Всё будет хорошо.

Анкэль, казалось, готов был сорваться и броситься на стражей.

«Как много открытий за один день» – подумал Микото, увидев его глаза.

Раньше там была радость, была паника, была решимость.

Но сейчас там было что-то совершенно иное. Что-то страшное. Что-то, совершенно не сочетающееся с миловидным лицом и детской внешностью. Готовность умереть. В последний момент Анкэль принял решение и закрыл глаза.

Он не сворачивал, направляясь в холодный камень. Слишком поздно что-то менять.

Даже если он выживет.

Всё будет кончено. В последний миг, когда Анкэль уже смирился со своей участью и бросил один, прощальный взгляд на небо, его подхватил ветряной поток.

Он был выше всех крыш города, он видел так далеко, он жив. Мальчик сделал кувырок, приземляясь на верхушку дома, и тут же вскакивая на ноги, продолжая бежать. Он прыгал по карнизам, снова и снова, более не оборачиваясь. Его плащ развивался за ним, ни разу не касаясь земли и ног, всегда на лету, будто на него не действовало притяжение земли.

Там, снизу, ещё неслись стражи, но теперь они были далеко, и до Микото, как и до Анкэля, наконец-то перестал доноситься такой угрожающий грохот сапог. Замедлившись перед концом одной из крыш, мальчик присел и резко спрыгнул на дорогу, тут же продолжив движение.

Он влетел в двери таверны тяжело дыша, обращая внимание всех посетителей на себя. Сейчас их было куда меньше, чем в первое посещение, это место не пользовалось такой популярностью ранним утром.

– Красного вина, пожалуйста! – перебегая через весь зал, громко бросил Анкэль и перемахнул через барную стойку, резко опираясь на неё спиной, так, что входящему не было его видно.

Едва он успел выдохнуть, как на пороге появились два стража, за спинами которых ещё несколько продолжили движение.

– Здравствуйте, господа. Чем могу помочь? – бармен аккуратно протирал бокал, смотря на гостей с широкой улыбкой.

– Э, господин Бармен тут такое дело, – страж, казалось, боялся говорить резко, чтобы не потерять хорошее отношении хозяина лучшей таверны города. – К вам не забегал мелкий паршивец? Такой, в плаще.

– Нет, а что? – мужчина улыбнулся ещё шире.

– Ничего. Просто песни поёт плохие. А господа посетители никого подобного не видела?

Анкэль напрягся, а Микото уже был готов к очередной погоне и попытках спасти мальчишку от солдат Инари.

Мгновение, другое.

Бард крепко сжал руку в кулак, а другой прижал лиру к груди.

– Нет, ничего, – наконец, сказал кто-то из гостей и ему тут же вторили остальные.

– Хм, хорошо, – страж казался очень недоволен. – Ладно, спасибо, господин Бармен. Я собираюсь заглянуть к вам сегодня вечером, если вы понимаете о чём я. Приготовьте мне хороший бокал вина.

– Конечно, – бармен улыбнулся и наконец-то отставил бокал, который блистал будто на него падали лучи сотни солнц. – Хорошей вам службы!

– И вам хорошего дня, господин Бармен, – мужчина наконец-то шагнул за порог. В последний момент он обернулся. – Ну вы если заметите эту сволочь скажите нам уж.

Бармен лишь серьёзно кивнул. И когда дверь со скрипом закрылась, он опустил взгляд вниз, на пол, где сидел мальчик.

– Ну, рассказывай.

Анкэль поднялся на ноги и снял капюшон. Всю правая часть его лица была залита алой кровью, которая уже начинала стекать на шею и грозилась запачкать светлый плащ и вовсе белую рубаху.

– Хотя, – бармен внимательно его осмотрел, – Потом расскажешь. Сейчас ты идёшь и обрабатываешь рану. Вот туда.

Мужчина указал на неприметную дверь, почти сливавшуюся со стеной и полками алкоголя. Анкэль кивнул и нырнул в проём. Микото оглянулся – это явно был не только кабинет бармена, но и в принципе его комната. В углу стояла кровать, а на письменном столе творился беспорядок с десятками бумажек. Ветерок подлетел к ним, письма, карта города, какие-то беспорядочные записи и планы.

– Лучше не смотри, – открыв дверцу верхнего ящика, бросил Анкэль. В его руках появилась пачка бинтов и какая-то странная жидкость в бутылочке. – Он этого очень не любит.

Микото под впечатлением от серьезности голоса мальчика отлетел. Анкэль сел на край жёсткой кровати и резким движением оторвал часть бинта, залив его содержимым склянки. Белая ткань приобрела тёмно-оранжевый оттенок.

– И кстати, спасибо, – мальчик улыбнулся, прикладывая бинты к щеке.

Они пропитались кровью, но более ничего опасного.

– Да не за что. А что значил тот внезапный взгляд на небо? Ждал поддержку с воздуха? – Микото говорил со смешинкой в голосе.

– Не-а. Просто надеялся перед смертью орла увидеть, – Анкэль, казалось, вообще не был обеспокоен своими словами и говорил о возможности погибнуть слишком просто.

– Орла? – заинтересованно переспросил ветерок.

– Да, орла, – мальчик смутился. – Я просто очень люблю орлов. Они такие свободные. Могут летать, им всё равно на ветра, они взлетают к небу, прорываются сквозь барьер, расправляя крылья. Они по-настоящему свободны.

Анкэль был бардом и умел красиво складывать слова, но сейчас он говорил так искренне и вдохновлённо, что Микото невольно проникся этой идеей свободы, этим желанием стать как орёл и воспарить к облакам. Появилось ощущение, что