приглядывался к гостям. Он не хотел улетать, не хотел оставлять мальчика одного. Он прекрасно осознавал, что этот юноша вовсе не беззащитный и может за себя постоять. Но почему-то духу хотелось его защищать всеми своими силами. Чтобы он просто продолжал улыбаться. И всё же, смотря, как бармен смотрит на мальчика, будто готовый поднять оружие на любого, кто нарушит покой спящего, Микото всё же вылетел за пределы таверны.

В его голове промелькнула одна быстрая мысль. «Если с мальчишкой что-то случится, я превращу всё в щепки».

Он летел вверх и вверх, смотрел на город с высоты птичьего полёта.

Красиво.

Как давно он здесь не был.

Микото даже и забыл, что он прежде всего – свободный ветер, основная цель которого – подарить такую же свободу остальным людям. Именно поэтому он появился, чтобы помочь духам получить свободу. Именно из этого желания появился дух.

Что-то привлекло его взгляд. Вдалеке, на той же высоте, что и он, летела птица. Широкие крылья помогали ей так свободно планировать по воздуху.

Орёл.

Мальчик говорил что-то про орлов.

Микото подлетел к птице и порыв ветра, который он создал, заставил одно перо сорваться с тела. Перышко медленно опадало, плывя по воздуху. Интересно, если Микото сейчас его возьмёт мальчику понравится? Наверняка. Он неловко хватает перо и прячет – будет подарок. Дух летит вперёд и вниз, к заметной издалека крыше таверны, но не успевает он влететь, как за порог выбегает Анкэль, в панике оглядываясь по сторонам.

– Что произошло?! – ветерок резко подлетел к мальчишке, зависнув у его глаз.

Анкэль в одно мгновенье остановился и накинул капюшон, однако то, как вспыхнули его щёки, не заметить было трудно.

– Ничего. Просто ты так исчез, и я подумал, что, – он подбирал слова, неловко отводя взгляд каждый раз.

– Что я тебя бросил? – подсказал Микото.

– Да! То есть, нет, – смущённо отвернувшись, тихо произнёс Анкэль. – То есть, ты где вообще был?!

– Переживал? – игриво повиснув возле юношеской головы, спросил Микото.

– Вот ещё, – мальчик отвернулся. – Так где был?

– Ну всё, я обиделся.

– Ну Микото! Микото!

– Потом подарок отдам!

– Не очень-то и хотелось, – усмехнувшись, примирительно протянул вперёд руки Анкэль.

Ветерок тут же обдул его пальцы, наслаждаясь теплом подушечек. Анкэль неуверенно пошёл вперёд, по уже знакомой дороге к барьеру. Они двигались вперёд, перебрасываясь невинными шутками. Мальчик широко улыбался, а ветерок просто наслаждался его кампанией. Однако, когда они свернули, то застыли в шоке. На местах, цветущих яркими красками белые чайные розы были лишь пни. Анкэль бросился вперёд, будто в неверии касаясь коры.

– Нет, нет, нет, нет, – мальчик сел на колени перед обрубками. – Что здесь произошло?

– Стражники услышали, что какое-то восстание связано с цветением, вот и спилили, – девушка вышла откуда-то из тени. Белые волосы развевались холодным ветром. – Я тебя не виню. Но всё же аккуратнее со словами, мальчик.

«Снова мальчик»

«Она вообще знает его имя?»

– Не может быть! Нет, – Анкэль вздрогнул всем телом. – Это я. Это всё я виноват.

Он часто дышал, закапываясь пальцами в волосы, сжимая и натягивая пряди.

– Нашёл из-за чего расстраиваться. В следующем году просто придёшь ещё раз, – девушка даже не подбирала слов. Она была такой же холодной, как ветра вокруг. – Заодно будешь уже свободным.

Анкэль вскинул голову, в желании что-то очень важное, для него, для девушки, для всех но промолчал.

– Вы правы, Ведьма Семи Ветров, – поднимаясь на ноги, он посмотрел исподлобья. – Надо лишь прийти сюда в следующем году.

Было что-то очень странное в его интонации. Что-то действительно сумасшедшее, не по-детски граничащее с безумием.

– Эй, у тебя всё хорошо? – Микото обеспокоенно подлетел к Анкэлю.

– У меня всё прекрасно! – ветерок впервые слышал, как мальчик кричит так громко, во всё горло, устремив полный злости взгляд в затянутое тучами небо.

Девушка окинула юношу странным, с долей сочувствия, взглядом и развернулась на каблуках. Анкэль ещё несколько мгновений простоял без движений, даже не вдыхая воздух, а потом медленно перевёл взгляд на устремившуюся к тучам вершину башни. С его губ сорвался смех.

Странный смех.

Микото даже не представлял, что ему говорить. Он мог лишь молча наблюдать за приступом истерики, не в силах никак помочь.

– Эй, Анкэль, – неловко подлетел ветерок.

– Ты выучил моё имя? – мальчик резко обернулся.

Его зрачки заполняли чуть ли не весь глаз, оставив лишь едва видную голубую полосу.

Однако вокруг было светло.

– Пожалуйста, хватит, ты меня пугаешь, – внезапно даже для себя признался Микото.

Анкэль медленно моргнул несколько раз, переставая так странно усмехаться, и закрыл лицо руками. Он отступил на несколько шагов, падая на землю.

– Прости меня, – едва слышно прошептал мальчик.

Микото тут же подлетел, стараясь заглянуть в его глаза. Анкэль поднял голову.

Слёзы.

Немного, всего пара капель, но красные веки говорили всё гораздо лучше.

– Всё будет хорошо, – твёрдо сказал ветерок. – Обязательно.

– Думаешь? – Анкэль горько усмехнулся.

– Уверен. Мы получим свободу и будем счастливы. Вот какая у тебя мечта?

– Чтобы все стали свободными, – обыденно начал мальчик.

– Нет-нет, это я уже слышал. У вас эта мечта одна на город, так не интересно. Твоя, личная. Какая?

Анкэль задумался.

– Можешь ответить потом, если хочешь, – снисходительно начал ветерок.

– Спеть так, чтобы меня услышали. Люди, птицы, боги, – мальчик поднял голову к небу. – И ещё кое-что.

– Что? – заинтересованно спросил Микото.

– Чтобы моё имя запомнили.

А потом – снова, как всегда. День – и мальчик поёт, срывая голос, желая, чтобы его услышали. Ночью – будто тень передвигаясь по Камикакуси, разнося такие важные послания. Пока однажды днём они не зашли в таверну. Микото застыл над порогом, даже не зная, как реагировать.

Он ни разу не видел так много людей в этом месте.

И все.

Знакомые. Все те, к которым они приходили ночами, передавая послания. Все те, что давали им укрытие, когда их преследовали стражи. Все те, что стояли на стороне восстания.

– Что же, – бармен высоко поднял над головой бокал с ярко-алым вином и все вмиг утихли. И в полной тишине, сильным, громким голосом, мужчина продолжил. – Объявляю последнее собрание открытым. За цветение ночного цветка!

– За свободу! – вторили ему десятки голосов, а среди них – один юношеский, но такой уверенный.

Микото повторил за ним, заметив мимолётную улыбку на лице мальчика.

– Когда луна станет круглой, словно новый месяц, когда звёзды соберутся воедино, чтобы залить своим светом всё вокруг, вот тогда ночной цветок явит миру свой цвет, – снова начал Бармен.

– Думаю, все, когда шли сюда, заметили, каково положение луны сегодня.

– Эй, мальчишка, а