При появлении гостей многие поднялись со своих мест.

— Сидите, пожалуйста, — попросил Дронго, подходя к ФеодосиюЭдмундовичу и здороваясь с ним за руку. Столяров степенно поднялся, пожал рукугостю и показал на свободный стул рядом с ним. Вейдеманис сел у входа, подвинувк себе другой свободный стул. Оленев уселся рядом.

— Еще раз доброе утро, — начал Дронго, оглядывая всех. —Простите, что заставил вас собраться рано утром в вашем издательстве. Насколькоя уже понял, раньше одиннадцати, а еще лучше двенадцати, вас не стоитприглашать на работу, требовать таких героических усилий. Но ситуация почтиисключительная, и мне пришлось на это пойти. Я приношу всем свои извинения.

— Считайте, что мы их уже приняли, — сказал Светляков, —давайте перейдем к обсуждению нашей темы. У вас есть новые предложения? Или вамстали известны новые факты? Зачем вы нас снова собрали?

— Нина Константиновна, — обратился Дронго к секретарюдиректора, — принесите пакет, который вы вчера получили.

— Сейчас, сейчас. — Она поднялась со стула и быстро вышла изкомнаты.

Наступило напряженное молчание. Все смотрели на гостя.

— Вчера вечером мы получили новое послание от нашего друга,— пояснил Дронго, — мы его вскрыли и прочли. Там подробное описание еще одногопреступления.

— Не может быть, — сразу сказал Сидорин, — он либосумасшедший, либо провокатор. Зачем ему присылать к нам еще одну рукопись, еслион сам и организовал хищение всех предыдущих?

— Возможно, ему интересна наша реакция, — ответил Дронго, —или произошла обычная несогласованность, когда кто-то из ваших сотрудниковуносил рукописи по его просьбе, а он в это время послал очередной опус, непредупредив своего человека.

— Зачем? — недоумевал Сидорин. — Чтобы мы быстрее нашли его?Или снова передали его рукопись в милицию? На этот раз они нам навернякаповерят и откроют уголовное дело. А если нет, то я позвоню их министру и потребуюпроверки рукописи и срочного выявления ее автора. Может, он и не убийца, нотогда он настоящий психопат, и ему нет места среди нормальных людей.

— Интересно, где вы видели нормальных людей? — улыбнулсяВеремеенко. — Неужели вы полагаете, что их осталось так много? Скоро их будутсажать в клетки и показывать остальным дебилам, каким может быть обыкновенныйгомо сапиенс.

— Не шутите, — попросил Сидорин, — это очень серьезно, еслинам прислали еще одну рукопись.

— Нужно внимательно с ней ознакомиться и не делать поспешныхвыводов, — предложил Светляков. — Судя по тому, что мы уже читали, человек онбезусловно талантливый, хотя у него своеобразный стиль письма. Но это еще неповод подозревать его в совершении преступлений. Тогда любой автор детективовможет быть заподозрен в том, что он как минимум соучастник этих преступлений.Но это смешная позиция. Кому как не нам знать о писательском воображении.

— Хорошее воображение, вот такое детальное описание убийств,— пробормотал Сидорин. — Я, во всяком случае, настаиваю: мы должны еще разобратиться в милицию.

— Сначала нужно посмотреть, что он нам написал, — предложилФуркат Низами.

— Почему ее так долго нет? — встревожилась Сундукова. — Япойду и посмотрю, где она задержалась.

— Лучше сидите, я сам посмотрю, — предложил Дронго, быстрымшагом направляясь к дверям. Вейдеманис поднялся и вышел следом за ним.

Все проводили их долгими взглядами.

— Я думаю, выскажу общую мысль, если сообщу, что у нас виздательстве сложилась нездоровая обстановка, — сказал Феодосий Эдмундович, — иисчезнувшие рукописи — это только часть общего айсберга наших проблем.

— Я вам много раз докладывал, что в нашем издательствебеспорядки, — сказал своим командирским голосом Передергин, — и вы знаете, чтоу нас нет дисциплины, редакторы предоставлены сами себе, а консультанты вообщепозволяют себе не ходить на службу.

— Здесь не служба, Иван Иванович, а мы не сержанты вашегоподразделения, — резонно заметил Сидорин. — Не нужно перегибать палку, иначе мывсе просто уйдем.

— Я не имел в виду лично вас.

— Вы сказали, консультанты, а у нас только троеконсультантов. Пожилой Фуркат Низами, который годится вам в отцы, и мы сВалерием Петровичем. Если вы считаете, что мы мало времени проводим на вашей«службе», то нужно об этом честно сказать.

— Я имел в виду принципы нашей работы, — покраснелПередергин.

— А я имею в виду лично вас, — не унимался Сидорин.

Кустицын достал телефон и начал набирать чей-то номер.Следом за ним Веремеенко достал свой аппарат. Затем Светляков. Оленев отнапряжения даже вспотел. Убаева и Сундукова тоже достали свои телефоны. У всехнашлись срочные дела. Только Фуркат Низами сидел, глядя перед собой и что-тоиспуганно бормоча. Сидорин тяжело вздохнул, но телефона не достал. Воеводов иСтоляров склонились над бумагами. Последним телефон вытащил Кроликов, которыйстал с кем-то громко спорить, не обращая внимания на окружающих.

Оленев подвинул к себе листок бумаги и написал фамилии всехчетверых редакторов, затем добавил туда Светлякова и Кроликова. В комнатенаходилось двенадцать человек. Нина Константиновна вышла. Столяров и Воеводовсмотрели финансовый отчет. Сидорин сидел нахмурившись. Фуркат Низами продолжалчто-то бормотать, Передергин достал из своей папки какие-то бумаги. Оленевтяжело вздохнул. Он не понимал замысла Дронго. Как можно вычислить человека,если он звонит неизвестно кому и невозможно услышать, с кем именно онразговаривает.

Ровно через три минуты появилась Нина Константиновна, онапринесла с собой плотный светло-коричневый конверт, в котором автор присылалсвои прежние рукописи. Конверт был открыт.

— Они в коридоре о чем-то говорят, — сообщила Нина Константиновна.— Сейчас они придут.

Но гости явно не торопились. Свой телефон достал иПередергин. Позвонив кому-то, он раздраженно положил аппарат на столик. Он былмрачен и не скрывал своего недовольства затянувшимся «экспериментом» гостей.Приехавшие эксперты появились в комнате через семь минут, словно испытываятерпение собравшихся. Передергин уже собирался сказать какую-то гадость, дажераскрыл рот, но его быстро перебил Столяров.

— Хорошо, что вы вернулись, — сказал он, обращаясь к гостям.— Нина Константиновна нашла рукопись, и теперь мы можем вместе ее посмотреть.

— Разумеется, — согласился Дронго, — но у меня большаяпросьба ко всем присутствующим. Если можно, сдайте свои мобильные телефоны. Мывернем их ровно через минуту. Они будут лежать на этом столе, и с ними ничегоне случится.

— Тогда зачем вам наши телефоны? — спросил Воеводов. — Какойв этом смысл?