— Какое внушение? — прошептала я, пребывая в шоке от новой информации. Припомнила, что на первый взгляд он мне не понравился, слишком был слащав, а потом как тумблер переключило, и все уже неважным стало.

— Волки, обладающие альфа-геном, имеют силу внушения. Об этом не знает никто, кроме альф, даже обычные оборотни. — Он положил руки на стол. — Общеизвестно, что альфа-волны подавляют волю и заставляют подчиняться. Волк подчиняется, но осознает, что это не его желание. Внушение же — это навязывание своей воли.

— Я знаю, что такое внушение, — перебила я его и соскочила со стула. — Почему ты мне это рассказываешь, если это такая великая тайна? — начала я ходить из стороны в сторону.

— Твой отец альфа, и ты будешь альфой, если обратишься, без сомнения. Да и виноват я перед тобой конкретно. Тебе же семнадцать всего было, — потер переносицу. — Когда на принятии в клан ты не склонила голову перед моей силой, меня как по башке шандарахнуло, сразу вспомнил тот случай. Потом покопался в твоем досье и пришел в ужас. — Вот теперь он реально смотрел на меня глазами побитой собаки. — Ты же дочь моего лучшего друга, названого брата, а я тебя… против твоей воли… еще и первым был. Самому от себя противно.

Сукин сын! А если я не дочь друга и обычный человек, то, значит, можно, да? Я, конечно, промолчала, не до того сейчас было. В голове начинала формироваться жуткая мысль. Лишь горько усмехнулась.

— А меня четыре года не отпускало после твоего внушения, ни одного мужчину подпустить к себе не могла.

— Не отпускало? В прошедшем времени?

— Что, прости? — не услышала его сразу. Мысль, посетившая голову, наконец-то обрела форму и придавила меня тяжестью бетонной плиты.

— Я говорю, чувства в прошлом? Больше не вспоминаешь о той ночи? — нахмурился.

— Н-нет! — замотала головой для пущей убедительности. — Максим, скажи, пожалуйста, как определить, находишься ты под вкушением или нет?

— Ты думаешь, что к тебе опять применяли внушение? — спросил он с нескрываемым недоверием, я быстро кивнула. — Яна, ты, конечно, девушка видная, но зачем это кому-то.

— И все же?

Стояла на своем, затаив дыхание в ожидании поистине судьбоносного для меня ответа и умоляя высшие силы: «Пусть все окажется глупыми домыслами. Только не Игнат! Не Игнат!»

— Ну, во-первых, нечеткость картинки. Может, теряется последовательность событий. Поведение, схоже с алкогольным опьянением. И, во-вторых, хотя это основной критерий, после внушения четко осознаешь, что в здравом уме так не поступил бы, и сожалеешь о своих действиях и поступках.

Боже! Давно я не чувствовала такого облегчения, словно обрела способность парить среди облаков. Романов ничего мне не внушал, ведь я ни капли не жалела и не задумываясь повторила бы нашу безумную ночь.

— Яна? Ты в порядке? — с тревогой в голосе спросил альфа.

Вид у меня, наверное, был наиглупейший. Отсутствующий взгляд и счастливая улыбка. Только вот чему я радовалась, непонятно.

Ответить Максиму не успела — на пороге появился отец. Выглядел он помятым, как после грандиозной попойки. Прошел мимо нас сразу к холодильнику и накинулся на бутылку минералки. Хм… может, и правда перебрал вчера алкоголя?

— Макс, ты чего здесь забыл? — спросил, оторвавшись на пару секунд от горлышка. Сделал еще целую серию глотков и продолжил: — У тебя же там Романов, а ты здесь. Или его Настасья развлекает? — хохотнул, а у меня неприятно кольнуло в сердце.

— Моя Настасья всю ночь пробегала волчицей по лесам, ища Игната, — сдержанно ухмыльнулся, — неугомонная девчонка. А сам Романов спозаранку свалил в город. — Отец выгнул бровь, требуя продолжения. Я тоже требовала, только мысленно. — Объявилась назимовская пропажа. Ты же знаешь, я в это дело не вдавался. Зачем нам чужие проблемы? Но что-то с этой женщиной не так. Ее Тимур совершенно случайно обнаружил.

Блин! Ясно, что ничего не ясно. Назимов — это же старый альфа, получается, они какую-то женщину потеряли, и Игнат ее искал. А сегодня он спешно уехал, бросив меня одну. Хоть бы записку оставил.

Черт! Теперь точное не получиться притвориться, что ничего не было.

Игнат сегодня здесь был, и ночь была классная. Только вот я оказалась, как всегда, не у дел.

— Яна!

Вырвал меня из воспоминаний голос Вики. Девушка махала руками стоя передо мной.

— Ну наконец-то, — хмыкнула, когда я обратила на нее внимание.

— Вик, не начинай, — прикрыла от усталости глаза.

Все эти ее нотации о великом счастье, свалившемся на мою голову, уже в печенках сидят.

— У моей мамы не получалось забеременеть двести тридцать лет!

Ты только вдумайся. Она была стара, но все же решилась. А тебе всего двадцать один, — запальчиво проговорила белая волчица.

— Ага, молода, — грустно усмехнулась, — я тоже решилась, ну не избавляться же от него, — указала руками на живот. — Только мой ребенок тоже может никогда меня не увидеть. — Вика нахмурилась, а я поспешила пояснить свою мысль. — Я не прошла оборот и беременна от очень сильного волка. Я могу не пережить роды.

В глазах девушки загорелся огонек понимания.

— Так вот почему ты так отреагировала, — прошептала она и плюхнулась на диван рядом со мной.

— Не только, — призналась я, — если честно, об этом я вспомнила в самый последний момент. Я не представляю… как теперь… — не смогла подобрать нужных слов и просто развела руками.

— О чем ты? — нахмурилась Вика.

— Я про Игната, — тяжело вздохнула. — Он даже не позвонил, хотя прошло почти три недели. Узнать мой номер, уверена, не стоило бы ему больших усилий, — хмыкнула. — А теперь? Самой его искать? Как бы глупо не звучало, но, Вик, я не хочу звонить ему первая. И в то же время понимаю, что обязана сообщить ему об этом, — обняла себя за плечи. — Замкнутый круг какой-то, ей-богу.

Вика ничего не ответила, тихонечко подсела еще ближе ко мне и приобняла. За прошедшее время мы с ней очень сблизились.

Как говорил отец, Вика на меня хорошо влияла. Я с ней отогревалась душой. Хоть Олег и не видел меня прежнюю, но ему не составило труда понять, что я за человек. Вика же полная моя противоположность: добрая, оптимистичная, открытая, жизнерадостная девчонка. Она дарила окружающим тепло, всем, кроме мужа. В их странные отношения я старалась не лезть и не донимала Вику очередными расспросами.

— Расскажи хотя бы Олегу, — послышался тихий голос волчицы.

— Обязательно. Наберусь решимости и расскажу, — стукнула плечом об ее плечо, — все будет зашибись.

Вика прыснула и рассмеялась.

— Эй, я сказала зашибись, а не курам на смех, — притворно возмутилась. Потому что только сумасшедшему не понравится ее смех.

— Я просто представила выражение лица Васильевой Насти, — отсмеявшись, произнесла, — когда она узнает, от кого ты беременна.