«Любовь. Какое разное значение мы все вкладываем в это слово. Один говорит: «Я люблю тебя. Я всегда рядом, я всегда сделаю для тебя все, что смогу, я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Люблю тебя таким, какой ты есть. Просто так».

Другой говорит: «Я тебя люблю. А ты меня? Почему ты говоришь мне так мало хороших слов? Почему так редко подтверждаешь свою любовь действиями? Ведь я тебя люблю и, значит, жертвую ради тебя, но не вижу жертв с твоей стороны – где они. Неужели это все пустые слова? Докажи! Ведь ты же любишь!»

И если первый человек действительно любит – наслаждается этим чувством сам, дарит его другим, делится душевным светом и позволяет в нем греться другому, – то второй маскирует словом «любовь» страх, что его не любят. Недостаточно ценят, уважают, заботятся, слушают, уделяют недостаточно внимания. «Докажи» – это всегда страх. И ни одно слово или дело никогда не станет достаточным для того, кто в глубине души не верит, что его – таким, какой он есть, – можно за что-то любить. Такой человек не умеет любить себя сам и не позволяет делать этого другим»

Этот город пах водой, туристами, музеями, пришвартованными к берегу яхтами, озерной рябью, чайками и сладкими пончиками.

Стокгольм в обед.

Кажется, здесь начинали готовиться к рождеству еще в сентябре – на площади в старом городе уже стояли палатки – в них продавали все, начиная от копченостей и заканчивая подсвечниками и керамической посудой. Распахнутые двери церкви впускали и выпускали бесконечные потоки посетителей с картами в руках, украшенные витыми и коваными вывесками рестораны зазывали выпить чашечку крепкого кофе и съесть шарик с ликером «Арак», лениво качали головками розовые, выставленные в горшках под пестрое осеннее небо цветы на столах.

«Гамла стан» я покинула с пакетом, в котором лежали десять плоских жестяных банок с надписью «Denna tobaksvara kan skada din hälsa och är beroendeframkallande» – проще говоря: «Употребление табачных изделий вредит вашему здоровью» – подарком для хакера – и маленьким пирожным-пылесосом в руках.

«Пылесосы» [2] я покупала всякий раз, возвращаясь сюда, – не могла удержаться – баловала себя любимую.

И теперь, сидя на лавочке перед озером, я поедала обернутую марципаном шоколадную сладость, слушала незнакомую, но приятную слуху речь и думала о том, что одноименные пирожные из «Икеи» в Ленинске не шли ни в какое сравнение с оригиналами. Мда, вот что значит настоящее «made in Sweden».

Этим утром я проснулась в великолепном настроении. Еще не открыв глаза, уже знала – сегодня прекрасный день – важный, интересный, а для кого-то, возможно, (хехе, доброе утро, Сиблинг) и переломный в судьбе.

Так как с Дрейком мы договорились, что следующее занятие мы проведем лишь после того, как я более-менее подробно ознакомлюсь с книгами Виилмы, поход в Реактор мне не грозил, и посему сразу после завтрака я вновь принялась за чтение. И опять рисовала, делала сноски, пояснения, дополняла таблицу, впитывала все, что могла впитать.

И вновь беззлобно корила себя за то, что не взялась за эти книги раньше – слишком много важного и интересного в них было сокрыто.

До самого обеда я сортировала новую информацию в голове, училась вытягивать позвоночник, думала о том, а не попросить ли Клэр начать толочь для меня проваренную яичную скорлупу – Виилма настойчиво советовала ее употреблять, – но, в конце концов, решила сначала посоветоваться с Дрейком. Сделала на полях блокнота множество пометок о вопросах, которые собиралась задать, с чистой совестью захлопнула книгу с одуванчиком и отправилась сюда – в Швецию.

А теперь, слившись с толпой местных жителей и праздных туристов, сидела на лавочке, глазела на чаек, размышляла о Тайре – хорошо ли ей отдыхается? – и еще о том, что это все-таки прекрасно – не тратить деньги и время на авиаперелеты. Хотя, признаться, и в них заключалась некая прелесть – ожидание в аэропорту, пластиковые стульчики в пиццерии «Sbarro», минеральная вода в автоматах, где каждая бутылка стоит столько, будто целиком отлита из золота, толстый сосед в узком кресле у прохода, причмокивающий и ковыряющийся в зубах после «аэрофлотского» ужина… Прелесть есть во всем – нужно только уметь ее увидеть.

На белокаменных домах с бордовыми крышами по другую сторону озера развевались флаги; дул теплый ветерок. Дожевав «пылесос», я выбросила обертку в урну, развернулась и притянула к себе пакет. Мимо, совсем близко, прошагала пара: парень молодой, одет модно, но лицо виноватое – в глазах раздражение и мольба. Она в пальто, на высоких каблуках, светловолосая – с гордо задранным подбородком, упрямо поджатыми губами и стеклянным выражением голубых глаз – «не прощу».

Он бежал за ней, как ребенок, – о чем-то просил, увещевал, пытался объяснить. Она лишь качала головой и ускоряла шаг.

Глядя на них – этих незнакомых мне людей, – я вдруг подумала о том, что Виилма права – мы общаемся друг с другом вовсе не на русском, шведском, английском или каком-либо другом языке. Мы общаемся не выражениями лиц или глаз, не языком тела и даже не словами. Мы общаемся друг с другом исключительно накопленными внутри нас стрессами. Говорим друг другу: «Отстань. Ты меня не любишь. Не прощу. Не хочу с тобой общаться…». Обижаем друг друга, отталкиваем, обвиняем, критикуем, пытаемся учить жить, объясняем, что правы мы и только мы, вот только не мы все это говорим.

То общаются на понятном без слов языке наши сомнения и страхи – та чернота, что за годы жизни мы успели накопить внутри. Негативный опыт, воспоминания, неверные выводы, боязнь обжечься, страх оказаться плохим, обвиненным, недолюбленным.

И разве эта девушка, которая бежала от партнера с надменным и упрямым выражением лица, не имей она внутри подушки-фильтра из негатива, не остановилась бы, не взяла бы любимого за руку и не сказала бы ему: «Я люблю тебя. Спасибо, что ты рядом». Не подарила бы ему частичку тепла и света вместо того, чтобы обижаться? А он? Задержалось бы то самое виноватое выражение в его глазах хоть на секунду, осознай этот бедолага, что ни в чем он и ни перед кем не виноват? Нигде и никогда.

Не накопив достаточно рассудительности, они оба учатся через страдания и путают этот процесс с любовью.

Я почесала шею, в последний раз полюбовалась на озеро, затем перевела взгляд на пакет, едва собралась подумать о том, что мне пора выдвигаться домой, как заметила, что на моем браслете горит лампочка-вызов.

От Логана Эвертона.

Ух ты, кажется, события закручиваются и набирают оборот.

* * *

– Ты мне звонил?

– Угу. Трубку не берешь?

– Моталась за твоим снюсом.

На том конце явно расплылись в улыбке:

– Достала?

– Еще бы.

– А с тобой приятно иметь дело.