— Не сегодня, — улыбнулась. — Но как-нибудь обязательно. Уверена, вы друг другу понравитесь.

Алекса такой ответ вроде удовлетворил. Ну и хорошо. «Как-нибудь» — понятие весьма растяжимое.

— А что это за дверь? — спросил эльф, подойдя к той, что дрожала сама, и у меня дрожь вызывала.

Даже за ручку взялся.

— Не трогай! — почти завопила я, но после сбавила тон. — Не надо, у меня от нее предчувствие плохое.

— Магия стража велит держаться подальше? — Алекс руку опустил, еще и шаг назад сделал.

— Типа того. Есть ведь миры, в которые лучше не ходить. Сам говорил, мир низших, например, где жарко и людей вместо чипсов кушают.

— Это мир низших?

— Нет… думаю это мир Хаоса, — замявшись, все же выдала я.

В конце концов, Алекс мой парень, да и вообще…

— Мир Хаоса, откуда Древние пришли? — эльф вскинул брови. — Я много читал о нем. Говорят, там все не так уж и плохо, скорее наоборот.

— Врут, значит, — передернула плечами. — Тем более, едва ли туда кто попасть за прошедшие тысячи лет смог. А если и смог, то вряд ли обратно вернулся.

— Почему же врут? Хаос Древним силу дал. Может они и заперли его, чтобы никто другой с ними сравняться не сумел.

— Алекс, скажи что ты сейчас шутишь? — хмуро глянула на эльфа. — Ты ведь не ЯГО, не чувствуешь, как оттуда пустотой, что похуже смерти, тянет.

— Шучу, — Алекс поднял руки ладонями вперед. — Просто мне любопытно. Говорил же, в детстве другими мирами увлекался.

— Любопытному эльфу на базаре кончики острых ушей оторвали. Идем мы сегодня куда, или не идем?

— Идем. Выбирай сама, тебе виднее, ты же страж.

— Тогда вот…

Я вызвала нужную дверь, и мы в чужой мир нырнули. Нет, все же здорово это — вот так запросто по измерениям путешествовать.

Впрочем, и в Академии было не соскучиться — все сказочные создания готовились праздновать Йоль. То есть, Коляду по-славянски, а по-современному — Новый год. Ну, или скорее, американское Рождество — отмечать это событие начинали в двадцатых числах декабря, растягивая удовольствие почти на две недели.

К новогодью в волшебном измерении подходили с размахом — вскоре весь замок наполнился пучками омелы, наряженными елками и прочей праздничной атрибутикой, кстати, вполне себе человечьей.

На истории я узнала, что именно в этот день произошел исход Древних, открывший границы между мирами, и каждый предмет новогодний особое значение свое имел: венки вечнозеленые, как напоминание о бессмертной силе Древних; яблоки, как солнце того мира, из которого они явились; омела, как счастье, которое они принесли с собой этому миру.

Слушать про такое было занятно, хотя меня постоянно преследовало острое чувство дежавю — Светка прежде тоже любила всякие магические праздники отмечать, летом шабаши на природе устраивала. И пусть я в подробности ее рассказов особо не вникала, но в голове все же что-то отложилось.

А позже Ульяна мне поведала, что новогодний праздник отличается от прочих еще и тем, что студентам (кроме первокурсников) на одну ночь разрешено покинуть пределы Академии.

Не все этим пользовались, правда — многие природники так и оставались взаперти. Куда уж русалкам с серенами по снегам хвосты свои морозить.

Зато эльфы, феи, гномы и оборотни (не только студенты, но и прочие жители сказочного измерения) наполняли людской мир.

Еще была Охота — к ней могли присоединиться уже все желающие.

— Давний обычай, Маш, — ответил мне Змый, когда я спросила у него об этом. — Еще со времен наших пьянок в Скандинавии остался. Неужели не слыхала про него ни разу?

Я помотала головой. Нет, не слыхала.

— Ну, Дикая Охота. Призрачный Гон, — развел руками дракон. — Всадники, что скачут по небу, забирая души случайных путников. Раньше, правда, оно масштабней было, сейчас уже только по полям и деревням проходимся, да не воруем никого. Цивилизация, понимаешь ли, на пятки наступает.

— Думала, призраки — это выдумки людей, — наконец вспомнив, протянула я.

Точно, в каком-то сериале про Охоту слышала. А может, в книге вычитала, или в игре подсмотрела.

— У каждого человечьего мифа есть своя реальная сказочная составляющая, — наставительно протянул Змый. — Люди ничего с пустоты не выдумывали, все откуда-то взялось.

Я покивала и тут же выбросила это из головы. Разумеется, в родной мир попасть хотелось, да только домой, с друзьями увидеться, а не по небу в буран средь сибирской глуши попу морозить. Алексу, вон, больше повезло. Сможет хоть в кино сходить, или бар какой-нибудь. Развеется, магией попользуется, развлечется.

Сказочная тайна, конечно, запрещала среди людей способности проявлять, да многие к ней весьма халатно относились, иногда хулиганили. А еще — это перед толпой раскрываться нельзя было, а над парой человек подшутить вполне можно. Все равно после им никто не поверит. Да и сами они не факт, что себе поверят.

Кстати про Алекса.

Я ведь обещала его с драконом познакомить, и он на днях вновь весьма настойчиво меня об этом спрашивал. Ревнует что ли? Только вот прежде чем на эту авантюру вестись, хотелось бы с самим Змыем переговорить.

— Да не скажу я ему, что ты меня целовала, — закатил глаза вышеупомянутый дракон, вновь подслушав мои мысли.

— Это ты меня целовал как бы, — фыркнула. — Я, между прочим, не просила.

— Ахах, ну подробности своему эльфу сама объяснять будешь. То ли я тебя, то ли ты меня, но губы коснулись, души слились, а мы улыбнулись…

— Змый!!!

— Маш!!!.. Ладно, знаешь же, что выпендриваюсь. Приводи своего эльфа, постараюсь его не кусать.

— И голым перед ним скакать не будешь?

— Ну, этого обещать уже не могу…

Встречу решила организовать сразу следующим вечером. Чтоб, значит, самой не передумать, и чтоб Змый обещания, мне данные, не позабыл. Надеюсь, Алексу одного раза хватит, чтоб успокоиться на этот счет.

Дракон ждал нас все в том же немагическом квадрате, к счастью, полностью одетый. Даже перестарался немного — водолазка с высоким горлом была натянута до самого носа, черная вязанная шапочка наезжала на глаза, руки укрывали перчатки.

Да уж, словно таинственная барышня с востока. Еще бы глаза подвел — не отличил бы никто.

— А я ведь для тебя старался, Маша. Кубики свои прятал, чтоб твоему парню ревновать не к чему было, — печально произнес Змый у меня в голове, а вслух сказал:

— Змый. Горыныч, который самый темный. А ты, должно быть, Алексбондюэль?

И протянул Алексу руку.

Нет, ну вот без последнего не мог? Плохая у меня память на имена, плохая! Издеваться-то зачем?