– Вот как? Вам ведь нравились мои сочинения, – напомнил Томос.

– По правде сказать, дорогой, они никуда не годятся. – Миссис Ханибон подхватила баулы, волшебным образом появившиеся у её ног. – Чепуха, да и только. Тебе ни за что не поступить в Оксфорд. Что же касается тебя, – гувернантка сердито глянула на Серен, – то ничего из тебя не выйдет, сиротка. Ты никогда не будешь учить латынь, скорее станешь скрести полы.

– Это мы ещё посмотрим. – Ворон повёл крылом. – Серен, открой дверь.

Девочка зло дёрнула на себя ручку двери, потому что слова гувернантки её ранили.

Миссис Ханибон, держа в лапах свои баулы, вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. Томос бежал впереди неё, а Серен за спиной. Ворон уселся на шар, украшавший стойку перил, и надменно наблюдал за этим эскортом.

К удивлению Серен, в холле выстроились в ряд слуги. Миссис Вильерс с несколько озадаченным видом произнесла:

– Очень жаль, что вы нас покидаете, миссис Ханибон. Мы…

– Умолкни, смертное существо! – И гувернантка проследовала мимо, не обращая внимания на Гвина, Алис и Дензила, которые поедали её глазами.

Томос открыл дверь, и ветер сразу бросил ему в лицо палые листья.

А по подъездной дорожке уже оглушительно грохотала красная карета с возницей в алой ливрее; копыта грациозных гнедых лошадей звонко цокали в утреннем тумане.

Со скрипом повозка остановилась. Миссис Ханибон забралась внутрь, и кузов просел под её весом. Дензил быстро побросал ей вслед баулы, словно брезговал прикасаться к ним.

Гувернантка высунулась из окна.

– Чтоб ваш Плас-и-Фран развалился! – угрюмо произнесла она. – Чтоб ваш урожай сгнил и вы разорились. Чтоб…

– Довольно! – Дензил хлопнул одну из лошадей по крупу и произнёс резкое словцо. Лошадь встала на дыбы. Когда она опустила копыта, карета тронулась и загремела по дорожке. Серен смотрела ей вслед. Повозка становилась всё меньше и меньше, въехала в ураган из листьев и исчезла из виду.

Ветер наконец-то стих.

Стало так тихо, что можно было услышать, как на ветвях каштана поёт дрозд.

– Что ж, – сказала миссис Вильерс, – странно это всё. А я считала её милой женщиной. – Она огляделась. – Какое замечательное утро!

– Вы хорошо себя чувствуете? – осторожно поинтересовалась Серен. – Вас не клонит в сон?

– Что ещё за глупости? – Миссис Вильерс выпрямила спину и стала выше обычного. – В жизни со мной такого не бывало! У меня работы по дому невпроворот. Сегодня стирка, а в комнате леди Мэр надо стереть пыль. Она и капитан уже едут домой.

– А я всё ещё… наказана? – Серен вспомнила о кладовке с разбитыми банками варений и солений.

– Разве ты была наказана? – Миссис Вильерс пожала плечами. – Не помню такого. Но если ты и провинилась, то наверняка не сильно.

– Значит, вы не будете просить капитана и леди Мэр отправить меня в приют?

Миссис Вильерс укоризненно покачала головой:

– Ты читаешь слишком много книг, Серен, и путаешь выдумки с реальностью. – И она поспешно скрылась в доме.

Серен удивилась: никто из обитателей дома не помнил, что с ними случилось! Слуги, переговариваясь, разошлись выполнять свои обязанности. Утреннее солнце сверкало в окнах дома. Из труб поднимался дым, и на крыше ворковали белые голуби.

От непролазной чащи не осталось и веточки.

Гвин махнул девочке рукой:

– Увидимся.

– Постой! Спасибо за помощь. Если бы ты не пробрался сквозь дебри и не принёс сосновую шишку…

– Какую шишку? Какие дебри?

– Спутанный кустарник, которым зарос весь дом.

Гвин засмеялся:

– Серен, миссис Вильерс права насчёт книг. У тебя очень богатое воображение! – И он направился в конюшню.

Девочка обернулась к Томосу, который разговаривал с Дензилом. Маленький человек выглядел растерянным.

– Остальные, может, всё и забыли, но я-то знаю, что здесь произошло нечто странное. В доме было Волшебное семейство, да? – спросил он.

Серен кивнула.

– Вы не помните?

– Их колдовство имеет большую силу. Та женщина – одна из них. Я понял это, когда мальчик не пошёл со мной на рыбалку.

– Вы были правы, – ответила Серен.

Дензил покачал головой:

– Это всё из-за того, что ты хвастался, bachgen.

Томос опустил голову.

– Знаю. Простите, я больше не буду.

– Обещаешь?

– Клянусь.

Дензил медленно кивнул.

– Da iawn…[14] я всюду поставлю новые решётки и соберу душистые травы, чтобы повесить над окнами в Calan Gaeaf[15]. Тогда им будет трудно пробраться в дом снова. – Он взглянул на Серен: – А ты, голубушка, скажи своей игрушечной птице… в общем, передай ему от Дензила, что он молодец.

И маленький человек пошёл по делам, приглаживая копну жёстких волос.

Серен с тревогой посмотрела на Томоса:

– Мы совсем забыли про Ворона! Где он?

Она испугалась, что друг снова улетел.

Они с Томосом обежали весь дом, наполненный поднимающимся из кухни ароматом жареного хлеба и бекона, обследовали каждую комнату. На лестнице девочка пробежала мимо Сэма. Кот выглядел безмятежно и одарил её выразительным взглядом зелёных глаз.

– Он доволен! – заключила Серен и вдруг остановилась, распахнув глаза. – Постой! Я знаю, где Ворон!

Дети побежали в классную и открыли скрипучую дверь.

Ворон сидел на учительском столе в крошечных очках и академической шапочке и пытался взять когтями кусок мела.

– Вы опоздали! Немедленно заходите и садитесь. Начнём с латыни.

Серен вошла в классную комнату.

– О чём…

– Теперь я займусь вашим образованием. До сих пор вас учили через пень-колоду, но я установлю дисциплину. Вашим родителям не найти наставника лучше меня. – Он поскрёб голову, оставив на ней белый след. – И я даже не стану просить жалованье. Томос… что ты делаешь?

– Пытаюсь избавиться от этой штуковины. – Мальчик подошёл к столу у окна, где стояла карусель, и взял её в руки.

Серен насторожилась, но Томос не стал заводить игрушку. В вытянутых руках он поднёс её к камину, где ещё теплился огонь, и бросил в очаг. Деревянные кони и полосатый столбик охватило странное зелёное пламя, и по комнате распространился такой отвратительный запах, что Серен пришлось открыть окно.