чтобы их слушать. И они стали приходить ко мне. Не все, конечно, но многие… просить совета. Доверять свои секреты… какие это были глупости, с точки зрения взрослого человека, но для них не было ничего важнее. И я старалась. Как умела. Я хотела стать кем-то, кто нужен этому месту. И этим детям. Возможно, потому, что мне было отказано в праве на своих.

Вздох.

– А это?

Милдред перевернула последнюю страницу. Паренек в темном костюме жался к стене, будто надеясь сродниться с ней.

– Гевин, тогда еще он только-только в городе появился. Дикий, запуганный мальчик. Точнее, не мальчик по возрасту, но по уму – сущее дитя. Оллгрим взял его под свою руку. Привел ко мне, чтобы читать научила.

Парень выглядел вполне взрослым.

– Он…

– Не умел ни читать, ни писать. Он мало говорил о себе, но было понятно, что жизнь его не слишком жаловала. Ему явно приходилось голодать. И бродяжничал он долго. Но учиться хотел. Редко человек усваивает информацию с такой скоростью. Вскоре мое участие заключалось лишь в книгах, которые я передавала через Оллгрима. Из парня вышел отличный егерь. Насколько я знаю.

Мисс Уильямс взяла альбом из рук Милдред.

– К сожалению, это все, что осталось… говорю же, год был на редкость неудачным. Многое сгорело с лабораторией. А вы пейте чай. Отличное средство от головной боли. Проверено.

Чай и вправду был хорош.

А в мотеле Милдред ждали розы. Много роз. Таз, в котором плавали темные, будто на крови выращенные, цветы и еще кое-что. Милдред увидела искру золота. И отстранила Луку, который молча попытался задвинуть ее за спину.

Она протянула руку. Коснулась цветка, оказавшегося на удивление мягким и шелковистым. Теплой воды, у которой уже появился затхлый запах. Она дотянулась до дна и подцепила золотую нить. Вытащила ее и кулон в виде сердечка.

Кулон качнулся влево. Вправо. И замер, стряхнув прозрачную каплю воды. Он, потерянный вместе с Элли, был здесь, рядом, и…

– Знаешь, – Милдред нашла в себе силы улыбнуться, – кажется, меня узнал не только шериф.

Глава 11

Томас шел первым.

Быстро шел. У меня появилось ощущение, что он бы и на бег сорвался, спеша избавиться то ли от меня, то ли от памяти своей, то ли от всего и разом. Но сдерживался. Он вежливый. Воспитанный.

И поэтому возникло поганое желание врезать ему. Вот взять палку и приложить по светлой макушке, чтоб и внутри просветление наступило. Но я молчала. До самого дома молчала.

А он вдруг остановился. Развернулся на пятках и сказал:

– Здесь я тебя не оставлю.

Я даже не сразу поняла почему. Но кивнула. С мужчинами, которые говорят вот так, спорить не след. С мужчинами вообще не стоит спорить.

Я и шаг назад сделала.

– Уна? – Выражение его лица тотчас изменилось. – Уна, все хорошо. Мы его найдем и…

А я вспомнила про розу.

– Давай я отведу тебя к матери? Пусть вы и не слишком ладите, но от Эшби лучше держаться подальше, но ты ведь не послушаешь?

Я покачала головой. Не послушаю.

– Я лучше к драконам, – сказала, глядя в сторону, потому что смотреть на лицо Томаса было страшно. Вдруг да увижу что-то донельзя знакомое.

Предвкушение. Ожидание. Азарт.

Билли был очень азартным человеком. И неважно, в карты он играл или со мной. Главное, что со временем я научилась предугадывать настроение. Иногда и удар. Порой даже получалось увернуться от первого, и тогда Билли радовался. Игра могла продолжаться.

Томас сделал шаг навстречу:

– Я… должен буду рассказать. Ты же понимаешь? И… я должен был сразу кого-то вызвать. И вообще…

– Достанется?

Билли нет. Если повторять это про себя часто, раз за разом, когда-нибудь я поверю. Не разумом, разумом я все давно уже осознала, но телом. С телом управиться куда сложнее.

И может быть, тогда перестану бояться. И даже подумаю, что другие мужчины необязательно будут такими, как Билли.

– Достанется, – согласился Томас. – Будет чудо, если не отстранят. Впрочем, я уволюсь, если что.

– И куда?

– Сюда. Пойду вот в егеря. Сама сказала, что они всегда нужны.

Дышать я научилась давно, даже когда страшно. Более того, если всецело сосредоточиться на дыхании, то страх отступал. Только вот раньше у меня не возникало желания расплакаться. И тем более сделать это, уткнувшись носом в ненадежное мужское плечо.

– Я Оллгриму скажу. Он тебя научит.

– Вот видишь. Перспектива имеется… или к шерифу попрошусь. – Томас осторожно обнял меня. – Надо немного подождать. На этот раз ему не позволят уйти. Видела Луку? Говорят, хватка у него драконья…

– На Лютого похож.

Следовало бы отстраниться, но я лишь плотнее прижалась к нему. Не хочу. Ни думать. Ни бояться. Ни решать что-либо. Хочу просто стоять. Вечность.

Вечность закончилась, когда я судорожно вздохнула и сказала:

– Мне нужно собраться. Матушка принципиально не держит брюк в своем доме. Женских. И вообще, надеюсь, вы найдете вашего Чучельника раньше, чем мы убьем друг друга.

Томас кивнул.

И нехотя, как показалось, разжал руки. От него все еще пахло морем, камнями и еще чем-то до боли родным, успокаивающим. Вот только не стоит слишком уж рассчитывать.

Они и вправду найдут Чучельника. В этом я не сомневалась. А потом?

Уедут. И огромный Лука, в котором действительно виделось что-то драконье. И та холеная женщина, что пыталась притвориться своей. И Томас. Все вернется на круги своя. А я… я тоже вернусь. В старый дом, к призракам прошлого.

Вещи я собирала быстро, стараясь не обращать внимания на розу, но взгляд то и дело останавливался. Откуда она взялась? Это не от школы. Там куст слабый и цветы на нем мелкие. Эта же была крупной. Темной. Почти черной. На тонком стебле, украшенном парой шипов.

К ней тянуло прикоснуться. Вдохнуть аромат… И все-таки? Откуда? Не из сада Эшби, поскольку этот сад мне знаком до последнего закоулка. Розы в нем не приживались, кроме тех, что когда-то росли у дома. Но они исчезли после смерти мистера Эшби. И я не спросила, куда подевались, поскольку хватало собственных забот.

А куда, если подумать, они подевались?

Ник приказал выкинуть? Сомнительно. Он, как все Эшби, весьма щепетилен в вопросах наследства, а розы – именно оно и есть. Помнится, мистер Эшби сам поливал куст.

И удобрял. Обрезал слишком уж длинные плети. Укрывал на зиму и открывал весной. Однажды он подарил цветок мне, и, клянусь, та роза была почти точной копией нынешней.

Я помотала головой. Разберутся. И с розами,