– Когда доктор уйдет, ты съешь нормальный обед. – Линда положила хлеб в тостер и обернулась к ней: – И никаких возражений. Тебе нужны силы, чтобы выносить ребенка и выстоять против твоего упрямого мужчины.

– Он не мой мужчина.

Линда рассмеялась:

– О, дорогая, разумеется, он твой мужчина. Да, он совершил большую ошибку и не одну, но ты любишь его. Просто тебе, как и ему, нужно время, чтобы во всем разобраться. Он должен страдать за то, что сделал, тут я с тобой согласна, но не принимай поспешных решений, о которых потом можешь пожалеть.

Лили отпила сок и улыбнулась:

– Насчет страданий я целиком за, но не думаю, что время залечит мое сердце. Он солгал мне, Линда. Дважды. Я не могу его простить.

Румяный хлебец выскочил из тостера в тот самый момент, когда в кухню вошел Деймон. Он, как и Лили, выглядел усталым. Серебряные волосы взъерошены, под глазами залегли круги, говорившие о том, что он не спал.

Добро пожаловать в клуб.

– Садись, – велела Линда. – С тобой я тоже хочу поговорить.

Деймон удивленно посмотрел на нее, но она уже отвернулась, намазывая на тост щедрый слой масла.

Деймон остался стоять, скрестив руки на груди.

– Говори то, что хочешь сказать, и я пойду в конюшню.

Сохраняя абсолютное спокойствие, Линда подошла к Деймону и ткнула в него пальцем:

– Ты старый упрямый осел. Да, Джейк обидел тебя, но это можно понять. Ты думал о том, что сделал бы на его месте? Неужели признался бы во всем своему сопернику, открыл душу? Нет. Ты бы вел себя как деловой человек, так же притворялся и шпионил.

Лили опустила глаза. Слишком многие пострадали, потому что Джейк считал, будто у него нет выбора.

– Может быть, и так, – согласился Деймон. – Но мы сейчас говорим не обо мне. – Его взгляд остановился на Лили. – Как быть с ней? Чем он оправдает свою ложь Лили?

Лицо Линды смягчилось.

– Лили – невинная жертва, которую помимо ее воли втянули в семейную драму. Джейк любит ее, я видела, как он на нее смотрит.

Она улыбнулась, погладив Деймона по щеке:

– Джейк тоже страдает, Деймон. Неужели ты не хочешь поговорить с ним? Обсудить все, что случилось, попробовать наладить отношения? Он твой сын, и ты этого не забудешь, как ни старайся.

Лили прижала руки к животу, отчаянно желая, чтобы весь этот кошмар наконец закончился. Хотелось вернуться в прошлое, заставить Джейка сказать правду. Но тогда он, видно, не слишком ей доверял, раз не впустил в душу. Не доверял настолько, чтобы разделить с ней свою жизнь, какой бы она ни была.

– Почему ты его так защищаешь, хотел бы я знать?

Пожав плечами, Линда забрала у Лили опустевший стакан, поставила в мойку.

– Я всего лишь сторонний наблюдатель. Вижу, как страдают люди, которые мне дороги, и мне это не нравится. Семья – слишком важная вещь, а жизнь коротка. Кому об этом знать, как не тебе.

Лили вздрогнула, увидев, как у Деймона опустились плечи. Он заморгал, словно пытаясь сдержать слезы. Линда попала прямо в цель, намекнув на безвременную кончину Роуз.

Дверной звонок зазвонил прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово. Лили обрадовалась предоставившейся возможности сбежать с поля боя, потому что поняла: между Линдой и Деймоном определенно существуют отношения, выходящие далеко за пределы рабочих.

– Наверное, это врач. – Лили сорвалась с места. – Я открою.

Ей не терпелось узнать, как развивается ребенок, как бьется его сердечко. Теперь она должна сосредоточить все свои мысли и время на нем. Ее личная жизнь и любовь, на поверку оказавшиеся фальшивкой, могли подождать, потому что ребенок выше и важнее лжи и разбитых сердец.

* * *

Въехав в распахнутые чугунные ворота, Лили повела машину по длинной дороге, обрамленной чистым белым забором.

Она до сих пор не могла поверить, что решилась приехать сюда, и нервничала. Руки дрожали, когда она подъехала к внушительному двухэтажному дому в колониальном стиле. Портик с белыми колоннами поддерживал балкон второго этажа, протянувшийся на всю длину дома. Рядом с домом находился гараж на три машины, а слева от дорожки – массивное здание, окрашенное в белый и зеленый цвет. Это была конюшня.

Лошади паслись в поле, размахивая хвостами и отгоняя мух. Во дворе перед домом рос старый дуб. Внимание Лили привлекла покрышка, подвешенная к толстой искривленной ветке дерева. Зачем Джейк повесил здесь эту покрышку? Он не женат, детей у него вроде не было. По крайней мере, пока.

Возле дома был разбит цветник, и с первого взгляда становилось понятно, что тут потрудился профессионал. Клумбы пестрели цветами.

«Наверное, лучше уйти, – подумала Лили. – Этот дом слишком красивый, притягательный». А ей сейчас совсем не хотелось вторгаться в мир Джейка.

Однако вот так повернуться и уйти неправильно. Пусть не хочется его видеть, но она должна кое-что обсудить с ним. Они связаны навсегда, нравилось ей это или нет, а врач выразила некоторые опасения по поводу ребенка. Джейк должен это знать. К сожалению, Лили требовалась его помощь. Она не хотела признаваться себе в этом, но не могла дольше оставаться у Баррингтонов. И без того провела там почти неделю, настало время снова стать хозяйкой своей жизни.

Лили вышла из машины и окунулась в летнюю жару. Подойдя к двери, огляделась. По обе стороны от крыльца стояли яркие горшки с цветами. Все в этом доме выглядело так, будто сошло со страниц журнала.

Она ничего подобного не ожидала. Съемный коттедж был уютным, но это всего лишь декорация, реквизит, необходимый для его пьесы.

Лили позвонила в дверь, теперь бежать уже поздно. Через мгновение дверь распахнулась и на пороге появилась молодая женщина лет тридцати. Очень красивая женщина с длинными светлыми волосами, изумрудными глазами и приятной улыбкой. Лили невольно почувствовала укол ревности.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь?

Кем бы она ни была…

Нет. Лили ушла от Джейка, и ей решительно все равно, что он делает, это больше ее не касалось. Однако быстро он нашел ей замену. От этой мысли больно сжалось сердце. А может быть, женщина уже давно живет в этом доме и ждала его?

– Подождите, вы, случайно, не Лили Бомон?

Вот она, слава.

– Да. – Лили пыталась отыскать какие-нибудь недостатки в незнакомке, но красота той была безупречна. – Джейк дома?

Женщина с улыбкой кивнула.

– Он в конюшне. – Она указала дорогу. – Он не будет возражать, если зайдете, предупредил, что вы, возможно, заедете.

Лили почувствовала, как ее охватывает гнев.

– О, неужели? Благодарю вас.

И направилась к конюшне. Сандалии звонко шлепали по бетону. Жара была почти невыносимой. Лили ускорила шаг, стремясь к открытой двери. Наверное, там прохладнее. Как только она скажет Джейку все, что хотела сказать, вернется в машину с кондиционером, там перестанет кружиться голова. Должно быть, давление.