Действительно, воздушный шар словно застыл на месте. Восходящая сила летучего газа тянула его вверх. Но крепко вцепившегося в трос Уэлбека удерживали за ноги люди-крысы. Их мускулистые лапы притягивали извивающееся человеческое тело к себе, юноша не разжимал пальцы, удерживая крепкий трос, и внезапно воздушный шар стал опускаться!

Маскей, Парсонс и Кипис, застывшие у края плетеной прямоугольной корзины, с ужасом заметили, как они стали ощутимо приближаться к крыше, на которой в это время появлялось все больше и больше разъяренных лемутов. В уши лезли их злобные крики, шипение и надсадный визг.

Некоторые серые твари даже высоко прыгали, пытаясь лапами достать корзину. Иногда их скрюченным когтям не доставало лишь какого-то десятка сантиметров, чтобы вцепиться в плетеное днище и повиснуть на нем.

— Помогите! Спасите меня! — жалобно просил Уэлбек, испытывающий неимоверные страдания от острых крысиных когтей, глубоко впивавшихся в его ноги от бедер до ступней, и до крови раздиравших его плоть.

Снизу на приятелей жалобно смотрело его искаженное мукой побледневшее лицо. Глаза с отчаянием искали поддержки, но люди-крысы не собирались так просто отпускать свою добычу.

— Прости, дружище, но твоя песня, похоже, спета… — едва слышно процедил сквозь зубы Таррейтал. — Вряд ли мы сможем спасти тебя… Но почему, собственно, мы должны погибать вместе с тобой? Я, например, не хочу умирать здесь… Мне предсказана долгая жизнь…

Не успел никто из его приятелей ничего сообразить, как пальцы Вингмохавишну легли на рифленую рукоятку, и в лунном свете блеснул кинжал.

— Что ты делаешь, мой повелитель! — закричал Маскей. — Что ты делаешь!

Толстяк невольно сделал движение, чтобы помешать, но Таррейтал тут же обернулся и с диким бешенством приказал:

— Назад! Стоять на месте! Ничтожная тварь, если ты сделаешь хотя бы шаг, я перережу тебе горло и выброшу жирную тушу из корзины!

— Мой повелитель… — ошеломлено протянул Парсонс. — Ты ли это?

— Молчать! — с ненавистью прошипел принц.

Он взмахнул острым клинком и одним резким движением отрезал трос, в который вцепились пальцы Уэлбека. С протяжным криком бедный юноша рухнул на крышу, и вокруг него сомкнулась волна щетинистых тел.

Воздушный шар, освобожденный от препон, сразу взмыл вверх. Таррейтал, вместе с остальными спутниками, через мгновение оказался уже на безопасной высоте.

— Будь ты проклят! — донесся с крыши отчаянный вопль Уэлбека.

Люди-крысы с жадностью набросились на него. Голодные визги доносились далеко вокруг, и в лунном свете было хорошо видно, как во все стороны разлетаются кровавые комки плоти, раздираемой на части острыми клыками и когтями. Лемуты боролись между собой за каждый кусок, за каждую каплю крови, и вскоре тот участок, на который свалился Уэлбек, напоминал серый клубок, сцепленный из щетинистых вонючих тел.

Внезапно Таррейтал увидел высокую фигуру, появившуюся на крыше и стоявшую в стороне на парапете. Хозяин лемутов с мерзкой ухмылкой на лице смотрел на воздушный шар, скрестив руки на груди.

— Я счастлив расстаться с тобой! — издевательски хохоча, закричал сверху Таррейтал.

Всем своим видом он показывал, что больше нисколько не боится бритоголового и насмешливо заорал:

— Прощай! Мы никогда больше не увидимся!

«Ты ошибаешься! Мы никогда больше не расстанемся! — вдруг раздался в его сознании металлический мысленный «голос» Хозяина лемутов. — Теперь ты не сможешь убежать от меня!»

— Я уже убежал от тебя! — крикнул принц, хотя и почувствовал, что в душу вселилась неуверенность.

«Ты ошибаешься. Теперь ты не сможешь это сделать, потому что оказался способным учеником! Ты подарил нам не только священника, но и своего друга… Это только начало. Все еще впереди! Умница! Я начинаю даже немного гордиться тобой!»

Вингмохавишну невольно посмотрел на своих спутников, словно проверяя, не перехватили ли и они этот телепатический канал. Но Маскей, Парсонс и Кипис были настолько ошеломлены смертью Уэлбека, что не могли ничего воспринимать и забились по разным сторонам прямоугольной корзины.

— Чего ты хочешь? Оставь меня, — яростно завопил Вингмохавишну, обращаясь к стоящему внизу. — Я улетаю!

«Счастливого полета… Береги себя и помни, что мы еще встретимся…»

* * *

Воздушный шар, между тем, поднимался все выше и выше, оставляя внизу Небоскреб, торчащий среди бескрайних морских просторов. В первых лучах рассветного солнца истаяли фигуры людей-крыс, пожирающих Уэлбека. Пропал силуэт С’герха, стоящего на высоком бетонном парапете.

Дом, в котором родился и вырос Таррейтал, сначала уменьшался в размерах. Потом аэростат двинулся дальше, и огромный Небоскреб превратился в тонкую, едва заметную иголку и вскоре окончательно растворился в мрачном небытии. Принц еще не знал, что ему суждено будет вернуться сюда. Казалось, что история его жизни в Наккуте завершилась, а между тем она находилась только у истоков. Клубок нити его судьбы только начинал запутываться и делать свои первые обороты.

Сначала Вингмохавишну никак не мог поверить в то, что они действительно спаслись. Он стоял в плетеной корзине и не мог убедить себя самого, что они, действительно, улетали прочь от яростных полчищ лемутов и навсегда ускользали от жесткого невидящего взгляда С’герха.

Аэростат плавно парил. Он то поднимался, то опускался на незримых потоках, словно парусное судно, подчиняющееся направлению морских течений.

Место, когда-то называвшееся Наккутом, исчезло за клубами туманных облаков, стелющихся над безмолвными просторами Внутреннего моря. Воздушные потоки несли воздушный шар в неизвестные пределы, и никто не мог сказать, где он опустится.

Розовый солнечный диск, окруженный волнистым туманным ободом, уже начал подниматься на нежную небесную лазурь. Над поверхностью моря плыла зеленоватая, белесая прозрачная дымка. Повсюду, куда ни простирался взгляд, покачивались клубы изумрудных сполохов, скользящих над волнами.

Повернувшись к своим спутникам, принц сказал:

— Что же вы не радуетесь? Что же вы молчите?

— Поздравляю тебя, мой повелитель! — робко пискнул забившийся в угол Кипис.

Квадратноголовый коротышка дрожал всем тельцем. Непонятно было, замерз ли он, или сотрясается так сильно от невыносимых испытаний, выпавших на его долю.

Сидевшие в противоположном углу Маскей и Парсонс не поддержали шута, а, переглянувшись между собой, только напряженно, грозно насупились.

— Что же вы молчите? Раньше вы и секунды не могли прожить без бессмысленной болтовни. Что это случилось с вами? — повторил Таррейтал. — Неужели люди-крысы все-таки успели отгрызть вам языки?

— Как ты мог… — хрипло спросил Парсонс.

— О чем ты? — прищурился Вингмохавишну.