– Делаешь.

Она вдруг, сама не понимая зачем, шагнула еще ближе.

– Ты ведь совсем меня не знаешь. Все может оказаться не так, как ты думаешь…

В ответ тишина. И вопросительный знак в воздухе.

– Не торопись, дай себе время узнать меня лучше… – она явно ступает на опасную территорию, возможно, давит, но как остановиться, когда сейчас или никогда?

Когда она успела подойти к нему почти вплотную? Когда… ведь всего два шага… Или три? Четыре? В нос прокрался предательский запах «РиоНоро»; сознание Лайзы окончательно помутилось. Он так близко, невероятно близко – она кожей чувствует его тепло, почти слышит, как бьется в груди его сердце. Боги, не заставляйте ее ступать назад, только не теперь, когда он рядом, когда так хорошо…

– Мне кажется, что мы… – слова толпились в горле, путались, выходили не в том порядке, – мы могли бы… заинтересовать друг друга.

– Да?

Теперь его губы были на уровне ее уха; Лайза чувствовала теплое дыхание – балдела от этого и одновременно глупела.

– Мы оба умны… наблюдательны… необычны, – Господи, она говорит как Эльконто, – мы оба нетерпимы к глупости, разве не так?

– Вполне возможно.

Это «да». Он сказал «да»!

– Мы оба тщательно выбираем, с кем общаться, как проводить время, любим раж и адреналин…

– И-и-и?

Ее волоски на виске шевелились от шепота его губ.

– И… Я думаю, мы могли бы понравиться друг другу. Ты ведь видишь, у нас схожие характеры…

Все, она была готова разлечься прямо тут – только скажи, только позови, только дай знак…

– Схожие характеры? – промурчали ей в ответ.

– Конечно, схожие.

А как же еще?

– А я так не думаю.

Лайза широко распахнула глаза – выпала из небытия.

– Это почему?

– Ну хотя бы потому, что я не веду себя как шлюха, а ты ведешь.

– Что-о-о-о?!

Ее отнесло назад так быстро, как не могло бы, даже если бы сзади привязали цепь и пристегнули ее к взлетающему самолету.

– Да ты… – прежде чем обрести способность говорить, ее рот беззвучно открылся и закрылся еще раз пять. – Да как ты смеешь? Да ты вообще… кто такой… чтобы называть меня шлюхой?

Мак тем временем невозмутимо допил морс и поставил стакан на ближайшую полку.

Лайза глазам своим не верила: этот самодовольный говнюк только что оскорбил ее и теперь собирался спокойно уйти?!

– Да ты хоть знаешь, кто я…

«Кто я тебе?! – хотелось заорать ей на весь этаж. – Кто?! Я?! ТЕБЕ?! Ты хоть знаешь, что именно я – ТВОЯ БУДУЩАЯ ЖЕНЩИНА?!»

Нет, этот двухметровый гад, очевидно, не знал, потому что, пока она дымилась, переливалась оранжевыми углями, исходила волнами ярости и шипела, он, оставив пустой стакан стоять на полке, преспокойно удалился прочь по коридору.

Она не кинулась следом, нет.

Раскрасневшаяся от напряженной умственной работы, скрипя зубами от ярости и сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони, она стояла у окна еще ровно три минуты. Три минуты, за которые формировался чрезвычайно опасный, крайне рискованный и сумасшедший по замыслу план мести.

О да. Лайза Дайкин. Мир определенно забыл, кто такая Лайза Дайкин. Может быть, она пока не Аллертон, но она уж точно не бесхребетное и не беспомощное скулящее после пинка существо.

Шлюха?

Сволочь!

Он будет облизывать ее ботинки.

После того, как сто-пятьсот-тысячу раз подряд попросит прощения.

Едва нахмурив тонкие брови, с идеально ровной осанкой, Лайза решительно оттолкнулась от подоконника и прошествовала на выход из комнаты.

В гостиную она вошла не просто быстрым шагом – процокала с гордо поднятой головой, резко отодвинула свой стул, поставила ладони на стол, наклонилась вперед, по направлению к уже расположившемуся с друзьями Чейзеру, и громко, с вызовом и расстановкой произнесла:

– Дуэль.

В комнате моментально повисла тишина, в которой Лайза, прищурив синие глаза, холодно повторила:

– Мак, чертов, Аллертон, я вызываю тебя на дуэль.

– Она что, стреляться с ним собирается? – ошарашенно прошептал Дэйн, обернувшись к Рену. Тот даже не отреагировал – как и все, сидел с покоящейся на коленях челюстью.

– Лайза, ты чего? – раздался полный паники окрик Элли.

– Трасса НХ1, начальная точка – первый километр, конечная – поворот на Хааст, – сообщила та в полной тишине; зеленовато-коричневые глаза напротив прищурились. – Ты проиграешь.

– Что ты ей сделал такого?! – посыпал вопросами, глядя то на фурию-Лайзу, то на сжавшего губы Мака Эльконто. – За грудь ее пощупал без согласия?! Хорошо, что я за ней не пошел, всех яиц бы теперь нафиг лишился…

– Ты. И я, – перебила снайпера черноволосая бестия в синем платье, глядя исключительно на одного-единственного человека – сидящего за столом преследователя. – Через час.

– Это сумасшествие… – прошептал кто-то.

– Против Чейзера?

– Бессмысленно…

– Тупняк…

– Она проиграет.

– Однозначно.

– Лайза! – снова попыталась окликнуть подругу Элли – безрезультатно.

Теперь в этой комнате находилась не компания, нет – в ней были двое. Разъяренная женщина-кошка и ее мужчина-враг. Мужчина, который смотрел через стол холодно, с презрением, молча.

– Через час, видишь ли, – наконец соизволил ответить он со всей иронией, на которую был способен, – у меня вечеринка с друзьями. Здесь.

Четко очерченные губы дернулись в дерзкой усмешке.

Он еще смеет ей дерзить? После всего?

Лайза наклонилась ближе – теперь ее грудь нависала над тарелкой с салатом.

– Ах так? – проворковала она сладко. – Ну тогда, конечно, ешь, пей, наслаждайся. А медальку с цифрой «2» я вышлю тебе по почте.

Невидимый и прицельно точный удар под яйца. Зашипел даже Дэйн.

Вот теперь Аллертон был зол: она видела это по сжатым челюстям, по прорисовавшимся желвакам, по плескавшейся в глазах ярости, – он был в секунде от того, чтобы скрутить засранку прямо здесь, на полу в чужой гостиной. Но ведь нельзя: друзья, вечеринка – нужно вести себя прилично. Прилично, да. Вот только теперь ему хотелось отомстить ей не меньше – за унижение перед всеми, за сучью дерзость.

– Ты обречена, – произнес Мак тихо, на что его собеседница тут же осклабилась шире:

– Нет, проиграешь ТЫ. И как только сделаешь это, ты не только извинишься за свое недавнее поведение…