пишет Стефенс и делает первый вывод: разрушенные города были построены предками современных майя.

Вот еще фрагмент, принадлежащий перу Стефенса:

«Следует отметить один важный факт. Иероглифы [Паленке] – такие же, как были найдены в Копане и Киригуа. Лежащая между ними страна в настоящее время занята расами индейцев, говорящих на разных языках, совершенно непонятных друг для друга; но есть основания полагать, что вся эта страна когда-то была занята одной и той же расой, говорившей на одном языке или, по крайней мере, имеющей одинаковые письменные символы» [33].

Отсюда второй вывод Стефенса: система письма в Паленке на западе и в Копане и Киригуа на востоке одна и та же – и третий, естественно вытекающий из второго: когда-то единый язык и письменность были распространены по всем Южным низменностям.

А что насчет Дрезденского кодекса из Германии, который был частично опубликован Гумбольдтом?

В конце своей книги 1841 года Стефенс привел рядом (рис. 18) изображение верха Алтаря Q в Копане и фрагмент из таблиц движения Венеры, взятых у Гумбольдта, и обратил внимание на несомненное сходство между двумя письменностями. На основании этого сходства он сделал четвертый вывод: монументальные надписи и Дрезденский кодекс представляют собой единую систему письма.

Вдохновленный своими открытиями, но прекрасно понимая, что предстоит сделать еще многое, Стефенс выдвинул три задачи для предстоящих исследований истории майя.

Первой задачей должен быть поиск в местных монастырях рукописей, которые могут помочь выяснить историю одного из этих разрушенных городов. В этом отношении Стефенс и сам следовал поставленной цели. Во время своего второго путешествия на Юкатан в 1841 и 1842 годах у наших героев появился близкий друг, юкатекский ученый Хуан Пио Перес, глава (jefe politico) города Пето в самом центре полуострова. Пио Перес был составителем одного из важнейших словарей юкатекского майя и неутомимым собирателем местных историй, которых было много в деревнях и городах Юкатана.

В приложении к первому тому «Происшествия в путешествии» 1843 года читатели могли найти и работу Пио Переса «Древняя хронология Юкатана», где дано удивительно подробное описание функционирования календаря майя и приведены местные названия месяцев и дней (но не соответствующие им иероглифы, которые станут известны только после публикации «Сообщения о делах в Юкатане» Ланды). А во второй том была включена важная хроника из города Мани – оригинальный текст на майя и английский перевод, в которой упоминались такие древние города, как Чичен-Ица и Майяпан. Впервые ученые стали использовать документы майя колониального периода для того, чтобы понять доиспанское прошлое.

Под номером два в списке задач Стефенса шла ни больше ни меньше, как дешифровка иероглифических текстов майя. Но мог ли даже гениальный Шампольон разгадать эту письменность, располагая материалами начала 1840-х годов? Сомневаюсь в этом. Иллюстрации Казервуда, даже великолепные литографии, которые он напечатал в своем альбоме «Виды древних памятников» (Лондон, 1844), были просто потрясающими, но и они не соответствовали стандартам, заданным в монументальном «Описании Египта» учеными Наполеона. На условной шкале точности они находятся где-то между рисунками Альмендариса и корпусом монументов, созданным Моудсли в конце XIX столетия, который действительно сопоставим с трудом французов. Но даже если иллюстрации в «Происшествиях в путешествии» и соответствовали этим стандартам, их было слишком мало и они запечатлели лишь несколько городов майя (Копан, Паленке и Чичен-Ица). Для дешифровки такой сложной письменности, как майяская, этого было просто недостаточно.

И Стефенс, и Рафинеск совершенно справедливо утверждали, что в письменности были отражены древние языки майя, так же как Шампольон (и Кирхер до него) выяснил тот факт, что коптский был потомком древнеегипетского. Но ни один европейский или американский ученый того времени еще не дошел до такой простой мысли, что необходимо изучать языки майя, – пожалуй, за одним любопытным исключением. Это был уже упомянутый нами Бенджамин М. Норман, американский журналист, который находился в Юкатане в то же время, что и Стефенс и Казервуд (с декабря 1841-го по апрель следующего года) и который решил воспользоваться успехом Стефенса, выпустив собственную книгу путешествий «Блуждания по Юкатану» (Нью-Йорк, 1843) [34]. Книга в целом бесполезна, так как Норман слабо разбирался в истории. Для него руины майяских городов были неизмеримо древними: «Пирамиды и храмы Юкатана, кажется, были древними уже во времена фараонов» и «Их возраст измеряется не сотнями, а тысячами лет». Иллюстрации в книге также не имеют никакой ценности – ни художественной, ни исторической.

Рис. 18. Алтарь Q, Копан (верх) в сравнении с фрагментом одной из страниц с таблицами движения Венеры из Дрезденского кодекса (опубликовано Стефенсом, 1841).

Тем не менее Норман все-таки забил гол в ворота противника после множества промахов. Ему принадлежала копия очень редкой грамматики юкатекского языка, опубликованной в 1746 году францисканцем Педро Бельтраном, на основе которой Норман подготовил краткое изложение на английском для включения в свои «Блуждания по Юкатану». Из него любой заинтересованный ученый мог получить довольно точное представление о том, как работает система местоимений майя, а также как функционируют глаголы. Норман, несомненно, серьезно относился к своей работе, поскольку добавил приложение из более чем 500 слов майя, по-видимому, собранных им у местных информаторов, а также слова для чисел до 100. Понятия не имею, что он намеревался делать с этим дальше, но потенциальные Шампольоны могли бы извлечь из материалов Нормана немалую пользу.

Третья задача Стефенса для будущих исследований – самая интригующая из всех, даже несмотря на то, что лежит скорее в области вымыслов, а не фактов. Это должен быть поиск истинного «потерянного города», в котором еще остались живые индейцы майя, сохранившие свою цивилизацию нетронутой. Возможно, этот город расположен в «том обширном и неизвестном регионе, который не пересекает ни одна дорога; там, где причудливые виды этого загадочного города, видимого с верхней гряды Кордильер, города непокоренных, никем не посещенных и никем невиданных аборигенов» до сих пор скрываются от взгляда чужака [35]. Стефенс имел в виду зияющее пространство покрытого лесом Петена, раскинувшееся между Британским Гондурасом (или Белизом) и нижней Усумасинтой, который Стефенс и Казервуд в своих путешествиях только обошли по краю.

Великие затерянные города Петена – Тикаль, Вашактун, Наранхо, Накум, Хольмуль, Йашчилан и другие, лежавшие в руинах целое тысячелетие, – были обнаружены спустя много лет после того, как наши первооткрыватели ушли со сцены. Но идея Стефенса осталась жить в великолепном приключенческом романе Генри Райдера Хаггарда[67] «Сердце мира» [36]. Это одна из самых дорогих мне книг; я перечитывал ее много раз, а Альфред Киддер утверждал, что именно она зацепила юного Сильвануса Морли и заставила заняться майя [37].