— Живи экономно и учись хорошо… Чтобы диплом защитил на ура, иначе завод отдам Артёму, так и знай! Парень-то старается!

— Бать, ну опять ты… — развожу руками.

— Не опять, а снова! Твоему брату всего восемнадцать, а ума у него побольше твоего! По клубам не шастает, идет на серебряную медаль, в МГУ метит, не то что некоторые… Батя пропихнул в местный вуз на экономический, он и рад…

«Сел на любимого коня и погнал, не разбирая дороги…»

Глава семейства в своем репертуаре. Решаю хоть немного его осадить:

— Ты сам говорил, незачем мне в Москву, что и здесь образование получить можно, чтобы как ты…

— А ты меня с собой не сравнивай! — сверкает он глазами.

И тут мы оба вздрагиваем при звуке открывающейся двери. Даже не заметили, как к кабинету подошла мать.

— Владик, ты? Я голос услышала… Витя, чего не сказал, что сын приехал! — она спешит ко мне, видит мое разбитое лицо, замирает на полпути и вскрикивает: — Ой, сыночек, солнышко, что с тобой сделали…

— Мам, спокойно, всё не так плохо, как кажется, — стараюсь ее успокоить.

— Мария, выйди, мы с ним еще не договорили! — кричит на нее отец.

Да только мать его криков не слышит даже, ухом не ведет, бежит ко мне.

Отец пытается встать у нее на пути. Он в сравнении с ней — человек-гора, а моя мать — очень миниатюрная женщина. Однако остановить ее он не может, мама моментом его обходит и спешит ко мне.

— Мария, я сына воспитываю… — настаивает он.

Она лишь машет рукой, даже на него не глядя:

— Уже навоспитывался…

Когда она до меня добирается, и я, и отец понимаем — лекция закончена. Вырвать меня из лап маменьки он всё равно не сможет.

— Хороший мой, миленький! — она осторожно ощупывает мое лицо, плечи, руки и чуть ли не в уши заглядывает. — Давай вызовем врача…

— Ерунда, мам…

Выбраться из ее цепких объятий мне удается лишь через два часа. К этому времени я обмазан новыми мазями, тщательно исследован, закормлен ужином на три дня вперед, а заодно обласкан по полной программе.

Уже после того, как прощаюсь с матерью, отец вызывается проводить меня до машины. На прощание увещевает:

— Попробуешь нажаловаться матери, я придумаю тебе другое наказание!

И ведь придумает, я его знаю… С ним лучше договариваться по-хорошему, а хитрить в принципе бесполезно, раскусит на раз-два.

Тогда же:

Влад

«Вообще-то у меня на карте не сто косарей, а девяносто восемь с половиной!» — бурчу про себя, выруливая на свою улицу.

Всю дорогу крутил в голове сегодняшние события. Оно, может, и можно прожить на эти деньги, только маленькая поправочка — я теперь живу не один! Батя, правда, не в курсе дела — и слава богу, а то нарвался бы еще часа на два лекций без права покинуть помещение. Тут и мама бы не выручила, наоборот, присоединилась бы.

По пути домой некстати вспомнилась сцена того, как я положил Лизин телефон на стойку регистратуры в «Отличной» и пообещал купить ей новый. Пообещать-то пообещал, а на что теперь буду это делать — неясно.

Я за свой iPhone плюс чехол выложил больше ста косарей. А сейчас мне что делать? Не дарить Лизке обещанное? Но я же не моральный урод!

«Дурень со ступой, просто купи ей что-то попроще!»

Ну вот, приплыли, мое подсознание уже начинает обзываться, спасибо хоть дельные советы иногда подкидывает.

Паркую машину у дома, сворачиваю в супермаркет. Магазин огромный, работает до полуночи, и там можно купить практически всё, что душе угодно, включая телефоны. Захожу в соответствующий отдел, долго разглядываю витрины и понимаю, что всё более-менее приемлемое начинается от полтинника и выше. Но если сейчас потрачу полтинник, на еду останется с гулькин нос рублей.

«Куплю ей нормальный телефон как-нибудь потом».

Иду к стенду с дешевыми мобильниками и тут же представляю, как отдаю Лизе коробку с паршивым телефоном. Кем она меня будет после этого считать? Последним чмом — вот кем! Собственно, именно так сейчас себя и чувствую. Тут же представляю эти глаза олененка Бэмби, в которых сверкают разочарованием три коротких слова: «Влад, ты чмо!»

Те, кто доказывает, что девкам не важна цена подарков, просто плохо знают девок!

Разворачиваюсь в обратном направлении, выбираю аппарат за двадцать с лишним тысяч, он даже неплохо смотрится, что удивительно, конечно же.

Разобравшись с главным вопросом, сворачиваю в крыло, где продают продукты. Долго гуляю по колбасному отделу. Раньше мне не приходилось особенно заморачиваться с едой. Готовила и приносила необходимое Евдокия, а я только покупал что-то вкусное. И да, в основном это была либо колбаса, либо какие-нибудь сыры, икра, семга. Как-то не привык я на ценник смотреть. Обычно ориентировался по фирмам, не всегда даже в чек заглядывал по итогу. Сейчас же цена любимой колбасы почему-то обидно задела.

Ну нравится мне сырокопченая колбаса из оленя… Грешен, признаюсь. И стоит вроде недорого — шестьсот семьдесят пять рублей за палку, только в той палке почему-то всего сто семьдесят грамм.

«Это получается сколько за килограмм?»

Быстро прикидываю в уме, выходит около четырех тысяч. Как-то дороговато…

Выхожу из колбасного отдела, иду к полуфабрикатам. Более-менее приличные пельмени стоят около полутысячи, так к ним же еще надо масло и сметану, и это на один-два раза поесть мне одному.

Есть, конечно, продукты и попроще.

«Ну не жрать же всякую фигню!»

Тем более что после ужина у предков есть не хочется вообще. Потом в голову приходит замечательная мысль:

«Отправлю за продуктами Лизку! Она — девочка, они от природы лучше в этом разбираются…»

Замечаю краем глаза стенд с алкоголем и не раздумывая шагаю туда. Хватаю бутылку виски и с ней, одной-единственной, иду на кассу. Расплатившись, иду домой, но поднимаюсь не на свой этаж, а парой этажей выше, нажимаю на кнопку дверного звонка.

— Эм… Чувак, ты малость не вовремя! — бухтит Матвей, завидев меня на пороге. Потом приглядывается. — Ох, ё-мое! Че с лицом? Кто отоварил?

— Пусти, расскажу… — грустно ухмыляюсь. — Или ты с Машкой?

— Машка — динамо…

— Я говорил…

Матвей поджимает губы, приглашает меня войти.

— Ты много чего говоришь и далеко не всегда оказываешься прав… — замечает с кислой миной. — Я с Катькой, сейчас отправлю ее домой.

Катька — это наша скорая сексуальная помощь. Ну как наша… сначала была моя, потом стала Матвеева. Девчонка симпатичная, но глупая, как пробка от шампанского, и совершенно безотказная. Даже не обижается, когда Матвей ее выставляет.