У Лешки уже не осталось никаких сомнений в том, что Валера – не преступник и что они зря залезли в чужой дом.

– Вы нас извините, пожалуйста, – сказала она и потянула брата за руку. – Рома, пойдем.

– Погоди, – дернулся Ромка и задал последний вопрос: – Так у вас нет аммонитов?

– Аммонитов? – спокойно переспросил Валерий. – Кажется, один где-то был.

Ребята спустились за ним на второй этаж. Зайдя в одну из комнат, хозяин дома подошел к шкафу со стеклянными дверцами и снял со средней полки небольшую штуковину. Маленькая, похожая на речную катушку окаменевшая раковина держалась на подставке из малахита и сама слегка отсвечивала зеленым цветом.

– Вот, подарил кто-то.

– Мы такие на ВВЦ видели, они тоже на подставках были, – сказала Лешка и повторила: – Рома, пойдем.

Но хозяин дома вновь преградил им путь:

– Ну уж нет. Никого из вас не выпущу, пока не расскажете все по порядку.

Валера спустился еще ниже, в гостиную, сам уселся в кресло, а вломившуюся к нему в дом троицу усадил напротив себя на диван, чтобы видеть всех сразу.

– Все началось с ее ежа, – указал на сестру Ромка.

– Про ежа и подземелье я помню. Знаю даже, что там не подземный ход, а старый погреб.

– Надежда сказала, да? Но ни она, ни вы не знаете другого. Там еще и тайник был, и я нашел в нем не только кусок бивня мастодонта, но и огромный баул с красивыми аммонитами. И газета эта, – Ромка вынул из кармана старый «Труд», – тоже была там. А вот баула у нас больше нет.

И он рассказал Валере о таинственном незнакомце, который поджег чужой сарай, чтобы проникнуть в дом пожарного, украл у Венечки в поезде телефон, а им сказал, что Венечка похищен, и они отдали ему баул. Цепь преступлений довершилась самым ужасным – жестоким нападением на ни в чем не повинного Жан-Жака.

Молодой человек слушал Ромку очень внимательно.

– Пожалуй, на вашем месте я бы тоже счел свою кандидатуру самой подходящей на роль преступника, – сказал он.

– Хорошо, конечно, что это не вы и не ваша жена. То есть вам хорошо. А нам – не очень. Надо все начинать сначала и искать новых подозреваемых, – тяжко вздохнул Ромка. – Вот вы бы на нашем месте что сейчас сделали?

Валера задумался.

– Ну, наверное, постарался бы найти того, кто прежде жил в том доме, где находились аммониты, и попытался выяснить, кто их там спрятал. Согласитесь, совершенно посторонний человек на чужой даче свои вещи не оставит. А еще проще – обратиться в полицию, тем более что есть к кому. Насколько мне известно, приятель Жан-Жака – бывший милиционер.

– Это мы их познакомили, – с гордостью сообщил Ромка. – И внука его, Алексея, отлично знаем, а он теперь в полиции служит.

– Ну, тем более.

Ромка встал с дивана:

– Надеюсь, вы больше не думаете, что мы хотели вас обокрасть? Ошиблись в расчетах, со всеми бывает.

Валерий развел руками:

– Нет худа без добра. Теперь я убедился, что надо поставить дом на охрану. Раз вы с такой легкостью проникли в нашу крепость, то сможет и всякий другой.

– Вот тебе и стопроцентная вероятность, – укорила брата Лешка, когда они вышли на улицу.

– А зато все, что нужно, выяснили. Я сколько раз говорил, что отрицательный результат – тоже результат, и он не менее важен. И… – Ромка замолчал, так как Лешка его больше не слушала. Она смотрела мимо. Обернулся и он. Быстрыми шагами к ним шла Надежда. Лицо ее было донельзя взволнованным. Она кивнула мальчишкам и обняла Лешку за плечи:

– Позвонила Маргарите Павловне, а она плачет. Вы не знаете, что случилось?

– Кто-то напал на Жан-Жака, – ответил Артем.

Надежда так и схватилась за сердце.

– Боже мой! Кто мог на него напасть?

– Кто угодно. Подлецов на свете много, – дернул плечом Ромка.

– Скажите, он сильно пострадал?

– Сотрясение мозга, – вздохнула Лешка и принялась рассказывать новой подруге о том, что знала сама. Надежда вздыхала тоже, а Ромка незаметно пихал сестру в бок, давая понять, что словами делу не поможешь и времени на разговоры у них нет, а потом не выдержал и, сказав: «Ждите меня здесь, я сейчас вернусь», – умчался в сторону станции.

Вернулся он скоро, как и обещал. Надежда уже ушла утешать Маргариту Павловну, а Лешка с Артемом остались стоять у калитки.

– К киоскам бегал? – догадалась Лешка. – И что, узнал что-нибудь?

Ромка был мрачнее тучи.

– Узнал, но мало. Прикинул, где можно притулить велосипед, и спросил у продавца, не поручал ли ему кто-нибудь вчера присмотреть за своим транспортом, а он говорит, поручал. Видите, я не ошибся, этот тип на велике ездит.

– Так кто это такой?

– А продавец не рассмотрел. Говорит, то ли девка, то ли парень, теперь их не различить.

– Н-да, – протянул Артем. – Тогда, по совету Валеры, давайте узнаем, как позвонить той женщине, которая прежде жила в доме пожарного. Кажется, Федор Игнатович говорил, что ее зовут Риммой Ивановной. Давно надо было это сделать.

Ромка наморщил лоб:

– К пожарному обращаться не стоит. Помните, он не смог найти свою записную книжку. К кому бы еще сходить?

– Ясное дело, к кому. К тому, кто во все сует свой нос.

– К тетке Шуре? – уточнила Лешки.

– К кому ж еще, – ответил Артем, и Ромка согласно кивнул:

– И верно. Она-то точно все про всех знает.

* * *

Несмотря на то, что после пожара уже прошло несколько дней, Александра Прокофьевна продолжала сетовать на судьбу и радовалась любым слушателям. Но просто поговорить с ней не получилось.

Друзья постучались, она открыла дверь, и Лешка, поздоровавшись, возьми да брякни:

– Не надо ли вам помочь?

Сказала она это исключительно из вежливости, в надежде на то, что тетка Шура скажет спасибо и откажется, но та сразу ухватилась за ее опрометчивое предложение.

– Ой, молодцы какие, не оставили в горе одинокую старуху! – запричитала она и тут же распорядилась: – Перенесите вон те кирпичи и отгребите ветки.

Что оставалось делать? Пришлось браться за работу. Вскоре по Ромкиному лицу крупными каплями покатился смешанный с грязью пот.

– Совсем сдурела, – шипел он на сестру. – Мы что, просто так не могли ее расспросить?

Лешка трудилась молча, говоря себе, что все люди должны друг другу помогать, тогда и жизнь станет лучше, а Артем еще и посвистывал.

Вскоре кирпичи были аккуратно уложены у забора, а куча посреди двора ощетинилась сухими ветками, напоминая большого ежа.