– Устали? – посочувствовала добровольным помощникам тетка Шура и вынесла из дома пакет с липкими розовыми пряниками. – Угощайтесь.

– Спасибо, мы, честное слово, не хотим, – отказался Артем.

Ромка тыльной стороной ладони вытер со лба пот и тоже отвел руку с пакетом.

– Сами чайку попьете, нам ничего не надо. Мы, вообще-то, мимо шли, ну, о вас и вспомнили. Отчего не помочь, а потом не поговорить? Пожилые люди столько всего знают, от кого еще можно почерпнуть мудрости, как не от них, – льстиво сказал он.

Тетка Шура чуть не поперхнулась своим пряником. Таких речей она ни от кого никогда не слышала, и уж тем более ничего подобного не ожидала от малознакомых подростков. А когда Ромка проникновенно спросил: «Как вы себя чувствуете?» – совсем растаяла и стала делиться наболевшим:

– Плохо чувствую, ох, плохо. После пожара сердце прихватило. Этот ж какие ужасы на свете творятся! Сегодня сарай подожгли, завтра весь дом спалят. Как так жить?

– Жизнь пошла страшная, – поддакнул Ромка и ловко перевел разговор на нужную тему: – Но у вас, к счастью, пожарный под боком. Жаль только, что он все время занят, ни поговорить с ним, ни чаю выпить. С прежней хозяйкой дома вы, наверное, чаще общались.

– Куда как чаще, – закивала Александра Прокофьевна. – Здесь хорошая жила женщина, интеллигентная.

– Совсем одна, в таком большом доме? – удивилась Лешка.

– Она одну часть занимала, а другую весной и летом сдавала дачникам.

– Дачникам? – Ромка встрепенулся. Наконец-то разговор вошел в нужное русло. Сделав вид, что о чем-то вспоминает, он чуть помолчал и воскликнул: – А знаете, мой двоюродный брат когда-то в Медовке дачу снимал! И, кажется, говорил, что его хозяйку Риммой Ивановной звали. Очень хорошо о ней отзывался. Только он давно здесь жил. Пять лет тому назад. Не припомните?

Тетка Шура внимательно вгляделась в Ромку.

– Брат? Твой? А как он выглядел?

– Ну, как? – Ромка сдвинул брови, вспоминая всех своих знакомых. Почему-то представил себе толстого, с сиплым голосом Петра Ивановича и сразу же – его внука Алексея. Вот этот, пожалуй, подойдет, и не надо мучиться, придумывать внешность несуществующего брата.

– Ну, светлый, то есть блондин, молодой, то есть тогда был молодой, но и сейчас, в общем-то, еще не старый.

Ромка не думал, что Александра Прокофьевна сразу вспомнит кого-нибудь похожего на Алексея. Он лишь надеялся на то, что она начнет перечислять дачников, которые отдыхали в соседнем доме пять лет назад, и тогда в руках окажется какая-нибудь ниточка. Но тетка Шура, не сводя с Ромки острых глаз, сурово спросила:

– А звать-то его как, брата твоего?

– Его-то? – Чтобы потом не путаться, Ромка и имя решил не выдумывать. – Алексеем его зовут. Алешей.

– А… Алексей, значит? – Александра Прокофьевна закачала головой. – Похоже. Что на «А» – это точно. Может, и он. А если он, то куда твой брат делся? Почему всего ничего пожил и съехал, ни с кем не попрощавшись?

– Лешка-то? Ннн…не знаю, – юный сыщик сдвинул брови, мучительно соображая, как ответить на неожиданный вопрос. Но тетка Шура дожидаться не стала, а продолжала:

– Нехорошо он поступил, не предупредил, ждать его или нет. А Римма Ивановна волновалась. Сумку-то он свою увез, а одежу оставил, и письма с фотографиями.

– А сумка была большая, черная, вот такая, да? – Ромка показал рукам, каким был найденный под землей баул.

– Вроде такая. Помню, что тяжелая, нес сюда, надрывался. А как обратно с ней уезжал, никто не видел.

– Я ему скажу, чтобы он извинился перед Риммой Ивановной… – начал Ромка, но Александра Прокофьевна, не слушая его, вскочила и, одернув свой желтый халат, заспешила к калитке. Там, наклонив велосипед и опершись одной ногой о землю, ее дожидалась девушка-почтальон. Лешка, сама не зная зачем, последовала за теткой Шурой.

– Вам письмо, – звонким голосом сказала девушка.

Александра Прокофьевна оглядела конверт со всех сторон, вскрыла и разочарованно вздохнула:

– Думала, снова от внука, а это на собрание ветеранов приглашают. Но все равно спасибо тебе, Аллочка.

– Не за что.

И девушка унеслась прочь, пахнув на Лешку приятным, очень знакомым запахом. Ну да, недавно такие духи их маме подарили на день рождения. Духи дорогие, простому почтальону не по карману.

А Ромка, чувствуя, что они приближаются к разгадке, нетерпеливо подергал тетку Шуру за халат:

– Вы дайте мне телефон Риммы Ивановны, а я его Алексею передам, пусть он сам ей объяснит, что с ним тогда случилось, и извинится за внезапный отъезд.

– Телефон-то? А вот номера-то ее я не помню, – посетовала тетка. – Задевалась куда-то бумажка с телефоном, два года, чай, прошло. Но я тебе подскажу, с кем она близко зналась. С библиотекарем нашим бывшим, Владимиром Владимировичем его зовут, у них интересы общие были. Если только он что помнит, а то постарел и, говорят, совсем плохой стал.

* * *

Найти бывшего библиотекаря оказалось несложно. Ребята толкнули обитую потертым дерматином дверь выкрашенного белой краской деревенского домика с небольшими окошками и покрытой шифером крышей с широкой печной трубой, попали в узенькие сенцы и потянули за ручку следующую дверь.

– Есть тут кто?! – крикнул Ромка.

Никто не отозвался.

Друзья миновали небольшую кухню и оказались в маленькой комнатке с огромным книжным шкафом. На кровати, застеленной простым серым одеялом, сидел маленький седенький старичок и смотрел в окно. И хотя они шли, громко топая и переговариваясь между собой, он не повернул к ним головы.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович, – с почтением произнес Ромка.

Старичок не услышал. Тогда Лешка осторожно дотронулся пальцем до его плеча. Бывший библиотекарь, вздрогнув, развернулся всем телом, и ребята повторили:

– Здравствуйте.

Старичок улыбнулся и кивнул. Голова его слегка тряслась, и руки – тоже. Совсем старенький, с жалостью подумала Лешка, и, наверное, давно обо всем забыл.

– Нам сказали, что вы дружили с Риммой Ивановной, которая жила на Сосновой улице, и что у вас есть ее телефон, – сказала она.

Владимир Владимирович поднял на девочку выцветшие старческие глаза и приложил руку к уху:

– А?

– Вы Римму Ивановну помните?! – прокричал во всю глотку Ромка.

– Римму Ивановну? – переспросил старичок и, взяв со стола старую потрепанную тетрадку, открыл ее, не листая – там оказалась закладка, – и дребезжащим, но громким голосом сказал: – Вот ее адрес и номер телефона.

Ребята поразились.

– Он, что ли, ясновидящий?! – воскликнул Ромка. – Заранее приготовился к нашему приходу? Но как он мог это предвидеть, когда мы сами минут пять назад узнали о его существовании. – И снова изо всех сил закричал: – А как вы узнали, что мы к вам придем?!