— Как прикажет ваше высочество. — Он послушно опустился на лавку.

— Ну надо же, «ваше высочество»… — хмыкнул я. — А грозил трактат о моей несомненной, раз не пришибли, благословенности писать.

— Я… Я ведь не знал, что ваше высочество — это ваше высочество… — Тумил запнулся, подбирая формулировки.

— Наедине дозволяю обращаться на «ты» и в той же манере, что и в монастыре. В смысле быть самим собою. Не первый день с тобой знакомы. — Я прислушался к доносящимся откуда-то из-за угла звукам и сдавленной ругани. — Это там чего происходит?

— Дружинники князей купчикова приказчика уму-разуму учат, — охотно отозвался парень, у которого, кажется, гора с плеч свалилась из-за того, что больше не надо взвешивать каждое свое слово (достаточно просто не борзеть). — Зашел один тут такой в трактир, а когда хозяин спросил, не желает ли он отведать новых картофельных рецептов, начал орать, — что картоху только свиньи едят. А за соседним столом дружинники как раз обедали. — Тумил хихикнул. — Картофельными блинами с курицей и зеленью. Решили вот объяснить человеку, насколько он неправ в своих суждениях.

— Не убьют? — спросил я.

— Нет, конечно. Так, бока намнут слегка, — легкомысленным тоном ответил Тумил. — Виру еще платить за каждого дурака…

Словно подтверждая его слова, шум прекратился, и из-за угла появилось двое княжеских бойцов, под локти поддерживающих плетущегося на подгибающихся ногах помятого гражданина средних лет. Препровожден он был к воротам и обидным, но не сильным пинком выставлен на улицу.

Управившись с обидчиком, дружинники собрались возвращаться в трактир, увидели меня и сделали вид, что им ужасно стыдно за такое поведение.

— Идите кушайте, чада, — махнул я им. — Святое Солнце завещал чревоугодничать.

— Твое высочество, а почему ты меня решил с собой забрать? — поинтересовался Тумил, когда воины скрылись в трактире.

— А ты что, так сильно горишь желанием монахом стать? Могу отпустить обратно, если должность не по нраву.

— Да нет, по нраву, но все ж таки почему? Царским стремянным желающих стать — только свистни.

— Свистеть не умею, — буркнул я. — Да и привык уже к тебе, знаю, когда и какой пакости ждать.

— Так-таки уж и пакости… — проворчал Тумил.

— А кто мне во время рыбалки ночью под одеяло здоровенную жабу запустил? Сама, скажешь, залезла, погреться?

— Да подумаешь, всего-то и подшутил разочек… — Паренек начал разглядывать что-то до жути интересное в чистом небе.

— Угу. И научить ворона брата Шантарамки говорить: «Прашнартра — зануда», — тоже всего разок пытался?

— Ну не научил же… — пробормотал Тумил смущенно.

— Научил вообще-то, — усмехнулся я. — Ладно, не тушуйся. Чувство юмора я уважаю. Но в будущем меру знай, потому как захочу я или нет, а наказать придется. Нельзя царю позволять хоть кому-то к себе относиться с пренебрежением. Съедят.

— Да я ни за что на свете!..

— Ну вот и хорошо. — Я поднялся. — Пойду спать. Завтра выезжаем чуть свет, а я не в том уже возрасте, когда человек может всю ночь не спать, непонятно чем заниматься и по нему утром эго не заметно. Тебе хорошенько выспаться тоже рекомендую.

— Да, я лягу, когда солнце совсем зайдет. Просто… — Тумил смущенно поглядел на меня. — Завтра мы начинаем спускаться в Равнинную Ашшорию. Я там никогда не был, но знаю, что гор оттуда не видать. Хочу покрепче их запомнить.

* * *

До Тампуранка — этот довольно крупный город раскинулся на берегу Великой Поо, у самой границы царских земель с княжеством Тасса — добрались за пять дней и без каких-либо приключений. Правда, как я и предполагал, чем дальше мы удалялись от обители Святого Солнца, тем ниже был авторитет тамошнего монаха, и, соответственно, желание попробовать свинское яблоко по монастырскому рецепту среди моих почти уже подданных тоже вовсе не росло.

Коней мы особо не гнали, так что радикулит помирать меня не укладывал, но все равно тело требовало хотя бы кратковременного, хоть денек, отдыха. Тем более и в город мы въехали накануне большого религиозного праздника — Ночи Святого Сердца, очередной, так сказать, годовщины, когда эта розоватая, неправильной формы каменюка вознеслась на орбиту.

В воротах по такому поводу, разумеется, наблюдалось истинное столпотворение — как же, всенародная гулянка, совмещенная с ярмаркой. На улицах тоже было не протолкнуться, а все постоялые дворы наверняка были переполнены. Впрочем, князья и Касец этим совершенно не заморачивались, твердо вознамерившись остановиться во дворце наместника.

— И как вы собираетесь ему объяснять свое появление? — поинтересовался я, стараясь не дать слегка ошалевшей от окружающего гомона Репке наступить на какого-нибудь зазевавшегося прохожего.

Улицы в Тампуранке довольно широкие, но все равно двигаться приходилось цепочкой, по два всадника в ряд. Касец и знаменосец Блистательных, следующие строго за мной и князем Тимариани, дабы оградить мое высочество от возможного внезапного покушения, в такой обстановке скоро должны были поседеть от беспокойства и сложности задачи.

— Тампуранк — это богатый и сильный город, столица всей провинции Запоолье, — ответил Зулик. — Будет очень неплохо, если ее наместник, князь Хурам с Большой Горы, присягнет вашему высочеству.

— С какой-какой горы? — Я едва сдержал смех.

— С Большой, — невозмутимо ответил князь, у которого название наместниковского феода ни с чем не ассоциировалось. — По крайней мере, в тех краях она считается довольно крупной, хотя видывал я пики и повыше, если честно.

— Ну хорошо, предположим, он принесет мне присягу… А если схватить прикажет?

— Вашему высочеству не удастся скрываться до самой столицы от всех и каждого, наоборот, чем больше силы у вас будет за спиной к моменту прибытия в Аарту, тем лучше. К тому же Большая Гора находится в Софенине, Хурам — вассал и дальний родич князя Арцуда. Ну и мой тоже, получается.

— Когда это кого останавливало?.. — задумчиво протянул я.

— Не только это, — ответил Зулик. — Знаменосец его приходится Хураму родным сыном. Вторым — первый заправляет делами поместья.

— Так бы и сказал, что кадр надежный, проверенный, и заложник есть, — буркнул я. — А то ходишь тут вокруг да около. Но все равно, широким массам знать о моем появлении пока рано.

— Безусловно, царевич. Наместник будет нем как рыба.

Во дворце, если эту перестроенную под административно-представительские пополам с жилыми нужды крепостицу из красного камня можно так назвать, нас уже ожидали, что, строго говоря, неудивительно. Приближаясь к городу, князья и Блистательные расчехлили свои знамена и въехали в Тампуранк во всем, так сказать, блеске своей славы — наверняка Хурам с Большой Горы был уведомлен о нашем появлении еще до того, как отряд миновал городские ворота.