— Но…

— Довольно простой заботы о сильно пожилом монахе, вполне понятной со стороны солдат, — они вечно под богами ходят. А триумфально, князь, мы покататься еще успеем. После коронации. Господа, доведите информацию до личного состава.

— Хефе-каракол Благословенной заставы, коему было поручено… — Зулик на миг запнулся, подбирая определение, — поручено охранять в том числе и вашу безопасность, царевич, извещен о цели нашей поездки.

— Ну и прекрасно, что извещен, — ответил я. — Значит, точно не станет нам препятствовать. Не станет ведь?

— Нет, разумеется, нет, — поспешил заверить меня князь Тимариани. — Но если бы ваше высочество дали ему понять, что не гневаетесь за его честную службу…

Я наклонился в седле и негромко спросил:

— Что, тоже родственник?

— Дальний. По линии мужа двоюродной сестры, — смутился Зулик.

Интересно, ему в этой стране хоть кто-то неродной, ну, кроме Лисапета, есть?

— Ну а что же? Вовсе не вижу причин, почему к нему вечерком не может заглянуть с богоугодной беседой монах. — Я пожал плечами. — Опять же по уставу царя Лендеда Блистательным надлежит остановиться в крепости, верно ведь? Дабы постоем мирных поселян не стеснять.

— Да, царевич. Если имеется крепость, укрепленный лагерь или казармы городского гарнизона, достаточные, чтобы вместить воинский отряд, царь Лендед запретил требовать от своих подданных квартирный урок, — отозвался Касец. — Однако это относится лишь к царским войскам, а не к дружинам князей.

— Вот я с ними на постоялом дворе и останусь. Строго в рамках закона.

— Но я тогда не смогу обеспечить охрану вашей особы, — встрепенулся первый десятник. — А если бы вы отдали приказ хефе-караколу принять весь отряд целиком…

— То это выглядело бы как нарушение с его стороны, — парировал я.

— Не слишком значительное…

— Кто же будет в Ашшории соблюдать законы, если их не соблюдает будущий царь? И не уговаривай, ничего я ему приказывать… Так! Минутку! Уж не хочешь ли ты сказать, что такие вот «незначительные» нарушения, как постой совершенно непонятно кого за счет гарнизонов, — в порядке вещей?

— Долг гостеприимства… — заикнулся было князь Софенине.

— Не должен оплачиваться за счет казны, — отрезал я. — Вконец вас Каген на старости лет разбаловал! Тут, того гляди, война, а в погребах пограничных застав мышь повесилась!

— Отчего же… повесилась? — изумился Шедад.

— От голода! — Ну, начал с «изобретения» книг с библиотечным каталогом, так отчего и вводом крылатых фраз в местный обиход не заняться?

Окружающие неуверенно заулыбались — уловили, так сказать, иронию. Тумил, привычный к моей манере разговора, так и вовсе тишком прыснул в кулачок.

А я пообещал, что всех научу родину любить, и дискуссия затухла сама собой.

Хорошо быть царем — никто не спорит, никто не возражает… Нервов — сплошная экономия!

Ближе к заставе ручеек, вдоль которого мы ехали от самой обители, превращался уже в полноценный ручей локтя в четыре шириной. Его бы и речушкой можно было бы назвать, да глубиной не вышел — куры форсировали вброд в самом прямом смысле слова.

Пересекая узкий в этом месте Самский перевал, он, обогнув основание старинной крепости из массивных каменных валунов, искрящимся водопадом обрушивался вниз с крутого обрыва, летел, рассыпаясь каплями, превращаясь в радужную взвесь, и где-то на полпути до раскинувшейся под обрывом долины полностью исчезал. Зрелище незабываемое — Лисапет его видел как-то. Когда с братом на богомолье ехал. Потом, по понятным причинам, полюбоваться больше не удалось.

Вокруг самой крепости давно уже вырос… Ну, не то чтобы городок, но поселок-то точно. А чего бы ему и не появиться здесь? Торный караванный путь из Мирелии и Самвагина без трактиров, харчевен и постоялых дворов обойтись не может. Они по всем трактам Ашшории, даже вдали от заметных поселений, не реже чем через каждые полдня пути встречаются, а тут, на пересечении путей купцов и паломников, караван-сараю вырасти сам Святое Солнце велел. Ну а где есть крепость и трактир (в который ходит отдыхать гарнизон), там неизбежно появляются кузнец, шорник, плотник, портной, прочий мастеровой люд, вырастают и домики их подмастерий. Ну и бордель — это непременно, а то при таком количестве мужиков, далеко не все из которых женаты (особенно все тот же оторванный от семей гарнизон), непотребство случается, и человеки начинают себя с богами равнять (пусть не в могуществе, а в распущенности, но все одно ересь). Тут бы и город, наверное, вырасти мог, да только количество населения вокруг Благословенной заставы ограничивается местом внутри нее самой, где, случись враг, укрыться можно.

За такую возможность хефе-караколу, сиречь коменданту, жители, разумеется, неофициально отстегивают, и именно потому основание города ему невыгодно кровно. Так он тут самочинный начальник, а в официальное поселение царского управляющего непременно направят.

Он, кстати, в обществе нескольких солдат, выехал нас встречать. Ничего, в общем-то, в этом особенного нет — в кавалькаде аж три высших лендлорда нашего царства-государства задницы о седла стирают, командиру заштатного гарнизона респект и уважуху им выказать — самое то. Авось, когда будут в столице слонов раздавать, и про него, такого почтительного, вспомнят, так что никаких подозрений и пересудов наша с ним встреча вызвать не должна.

Я, согласно легенде, не отсвечивал, сдал Репку вбок, от князей подальше, ближе к краю кавалькады, где меня, не обменявшись ни единым словом, довольно профессионально взяли в коробочку трое Блистательных и Тумил. Ну да, парня же всю жизнь в витязи готовили, постоянно я об этом забываю…

— Доброго дня, и свети вам Солнце, достопочтенные. — Хефе-каракол первым обратился с приветствием.

Оказался он мужиком средних лет, мощным таким, кряжистым — на Рона Перлмана похож. Кольчуга под нарочито небогатым шервани смотрелась вполне уместно и естественно.

— И тебе, храбрый Труир, привет, — ответил князь Тимариани. — Спокойно ли на дорогах и вокруг заставы?

— Благодарение всем богам и святым-заступникам, да, — кивнул он. — А ваше паломничество… Благополучно ли все?

Любопытен и нетерпелив, но не дурак. Спутники наверняка из самых надежных, но даже при них лишнего не болтает.

— Мы получили нужные ответы, — дипломатично ответил Зулик. — Нынче ехать дальше уже поздно, мы остановимся до утра здесь.

— Ворота Благословенной заставы открыты перед вами. — Хефе-каракол указал рукой на крепость.

— По закону, тебе должно разместить лишь Блистательных, мы же с дружинниками остановимся на одном из постоялых дворов — у вас их тут четыре, если не ошибаюсь?

— Три, князь, и это если считать караван-сарай. А?..

— Посоветуй нам лучший, достойный Труир, мы последуем твоему совету. И, разумеется, я надеюсь, ты выделишь вечером немного времени, дабы навестить меня, своего родича.