Даже крепкому Дарию путь должен был даться нелегко. Хотя едет он в царской повозке, повозку эту (как легко представить) жутко трясет. В то время не знали еще ни рессор, ни пружин, не додумались пока ни до шин, ни даже до резиновых ободов. И вдобавок ко всему — отсутствовали какие бы то ни было дороги.

А значит, страсть его так сильна, что заставляет забывать обо всех неудобствах, об усталости, телесных страданиях. Дарий жаждет расширить империю и тем самым распространить свою власть над миром. Интересно, что в те времена вставало перед мысленным взором людей, когда они слышали слово «мир». Ведь тогда не создали еще ни охватывающих весь мир карт, ни атласов, ни глобусов. Птолемей родится только четыре века спустя, Меркатор — через две тысячи лет. Не было возможности взглянуть на нашу планету с высоты птичьего полета: да и существовало ли тогда само это понятие? Знание о мире формируется через понимание непохожести соседа:

— Мы зовемся гилигамами. Наши соседи — асбисты. А вы, асбисты, с кем граничите? Мы? С авсхисами. А авсхисы — с насамонами. А вы, насамоны? Мы с юга — с гарамантами, а с запада — с маками. А эти маки с кем? Маки — с гинданами. А вы с кем? Мы — с лотофагами. А они? Они с авсеями. А кто живет дальше, так, чтобы совсем далеко? Аммоны. А за ними? Атланты. А за атлантами? Этого уже никто не знает и даже не пытается себе представить.

Нет возможности бросить взгляд на карту (которой, к тому же, и не существует), чтобы уверенно изречь школьную истину: Россия граничит с Китаем. Для установления этого факта в те времена требовалось расспросить десятки (одно за другим, передвигаясь к востоку) сибирских племен, пока не доберешься наконец до тех, что граничат с китайскими племенами. Однако что касается скифов, то, отправляясь в поход, Дарий имел о них кое-какую информацию и пусть приблизительно, но знал, в какой стороне их искать.

Великий Владыка занимается покорением мира в какой-то степени как заядлый и методичный коллекционер. Он говорит себе: подо мною уже ионяне, карийцы и лидийцы. Кого мне еще недостает? Недостает фракийцев, гетов и скифов. И в его сердце разгорается желание обладать теми, до кого пока не дотянулись руки. А они, все еще свободные и независимые, не знают, что, всего лишь обратив на себя внимание Великого Владыки, подписали себе приговор. И что их покорение — дело времени. Ибо редко когда приговор приводится в исполнение с легкомысленной и безответственной торопливостью. Как правило, в таких ситуациях Царь Царей напоминает затаившегося хищника, который, держа в поле зрения выбранную жертву, терпеливо ожидает подходящего момента для броска.

С тою только разницей, что в мире людей нужен еще повод. Важно придать действию ранг общечеловеческой миссии или исполнения воли божьей. Впрочем, выбор не слишком велик: или дело представляется так, что мы вынуждены защищаться, или — что на нас возлежит обязанность помочь другим, или — что мы выполняем волю небес. Оптимальный вариант — соединение всех трех мотивов. Нападающие должны выступать в роли помазанников, избранников божьих, на которых Он остановил свой взгляд.

Повод Дария:

Век назад скифы вторглись на земли мидян (иранский народ рядом с персами) и господствовали над ними двадцать восемь лет. Теперь Дарий мстит за тот, казалось бы, давно забытый эпизод и выходит на скифов. Перед нами пример действия закона Геродота: отвечает тот, кто начал, а поскольку он сделан нечто плохое, то должен быть наказан, даже по прошествии многих лет.

Трудно сказать, кто такие скифы.

Они появились неизвестно откуда, существовали тысячу лет и исчезли потом неизвестно куда, оставив после себя прекрасные изделия из металла и курганы, где погребали своих покойников. Скифы образовывали группу, а позже и конфедерацию земледельческих и скотоводческих племен, населявших пространства Восточной Европы и азиатской степи. Их элиту и авангард составляли царские скифы — боевые конные разъезды, подвижные и напористые; базой для них служили земли, лежащие на север от Черного моря, между Дунаем и Волгой.

Скифы были также грозным мифом. Так назывались народы чуждые и загадочные, дикие и жестокие, которые в любую минуту могут напасть, ограбить, увести в плен или убить.

Трудно рассмотреть подвластные скифам земли, их жилища и стада, потому что все это заслоняет снежная пелена: в области, лежащей еще дальше к северу от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть и туда невозможно проникнуть из-за летающего пуха. И действительно, земля и воздух там полны пуха, а это-то и мешает зрению. Геродот комментирует: Об упомянутом пухе, которым, по словам скифов, наполнен воздух, и оттого, дескать, нельзя ни видеть вдаль, ни пройти, я держусь такого мнения. К северу от Скифской земли постоянные снегопады, летом, конечно, меньше, чем зимой. Таким образом, всякий, кто видел подобные хлопья снега, поймет меня; ведь снежные хлопья похожи на пух, из-за столь суровой зимы северные области этой части света необитаемы. Итак, я полагаю, что скифы и их соседи, образно говоря, называют снежные хлопья пухом.

Сейчас в те земли, куда через двадцать четыре столетия ступит Наполеон, отправляется Дарий. Ему не советуют делать этого: Артабан, сын Гистаспа, царский брат, настойчиво отговаривал царя от похода, указывая на недоступность скифской страны. Но Дарий не слушает и после основательных приготовлений выходит во главе большой армии, состоящей из представителей всех народов, над которыми он властвовал. Геродот сообщает астрономическую по тем временам цифру: 700 000 человек, пеших и конных, кораблей же было 600.

Первый мост Дарий приказывает построить на Босфоре. Восседая на троне, он наблюдает, как его армия проходит по этому мосту. Второй мост перебрасывает через Дунай. После того как армия прошла, он велит разрушить мост, но один из военачальников, некий Кой, сын Эрксандра, умоляет его не делать этого:

— Царь! Ты ведь собираешься в поход на страну, где нет ни вспаханного поля, ни населенного города. Так прикажи оставить этот мост на том месте и охрану его поручи самим строителям. Если все будет хорошо и мы найдем скифов, то у нас есть возможность отступления. Если же мы их не найдем, то по крайней мере хоть обратный путь нам обеспечен. Меня вовсе не страшит, что скифы одолеют нас в бою, но я боюсь только, что мы их не найдем и погибнем во время блужданий.

Этот Кой оказался пророком.

Пока Дарий велит оставить мост и движется дальше.

Тем временем скифы узнают, что против них выступила большая армия, и собирают совет царей соседних народов. Есть среди них царь будинов — большого и многочисленного голубоглазого и рыжеволосого народа, питающегося сосновыми шишками. Есть царь агафистов, у которых женщины общие, чтобы все жили друг с другом в братском согласии и не знали ни зависти, ни вражды. Есть и царь тавров, которые с захваченными в плен врагами поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, насадив их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома.