– Как он смог его пронести? Из другого мира может переместиться только сознание!

– Он и пронес его в сознании. Материализовался он позднее. Правда, для этого подошло бы не любое сознание, но на то он и некромаг. Заметьте, среди победителей Великой Гонки всегда были некромаги! – влез в разговор Шурасик.

– Если мы знаем, что этот цветок уничтожит нас через год, почему бы нам не… – осторожно начала Таня.

– Называй вещи своими именами. Ты ведь предлагаешь это? – Рита Шито-Крыто что-то шепнула и выпустила в черный мак двойную красную искру. Землю опалило жаром. Таня заслонила лицо согнутой в локте рукой. Иначе бы она ослепла. Двух искр такой яркости достаточно, чтобы прожечь броню танка. Цветок проглотил их, не дрогнув даже лепестком, и мрак у него внутри стал гуще.

Ритка подула на кольцо.

– Видела? Даже не пытался защищаться. Просто пожрал энергию и стал сильнее. Уничтожить черный мак невозможно, – сказала она мрачно.

– Может, просто не искрами? – спросила Таня.

– Без разницы. Чем глупая молодая звезда отличается от умной старой черной дыры? Звезда отдает свет, бескорыстно расходуя себя. А черная дыра ничего не отдает, даже достигший ее свет других звезд, а только втягивает все в себя, становясь с каждым днем массивнее. Все равно как черный мак. Он впитает любую нашу атакующую магию, равно как и защиту любого артефакта, и только облизнется.

Таня упорно пыталась нашарить хоть лазейку.

– Но ведь предыдущий черный мак исчез? И тот, что до него!

– Он часть нашего мира. И исчезает с последним из нас. Не уничтожается – исчезает. А следующие черные маки вбирают всю силу предыдущих. Не расходуется ни капли, – сказала Ритка.

– А спрятаться от него?

– Куда? Для него не существует пространства. Даже если ты станешь призраком – он до тебя доберется. Чтобы прикончить нас, ему не нужно быть рядом. Те семеро не спрятались даже на Лысой Горе! А ведь они не случайно выбрали западный склон. Там скала, которая десятикратно усиливает действие любого защитного артефакта.

Таня подождала, пока слова Ритки вытекут из руны. Потом упрямо повторила:

– Так что же делать?

Ритка вздохнула и повернулась к Шурасику:

– Сил моих больше нет! Объясни ей ты, пока я ее не убила! Она безнадежна!

– А вот и нет! – оспорил Шурасик. – Гроттерша не безнадежна! У нее несколько масок! Одна из них – прибедняющаяся дурочка!

– Это еще как?

– Элементарно! – расшифровал Шурасик. – Гробыня хочет сказать, что Танька схватывает все как капкан, но пользуется женским правом на притворную глупость! Чем ты глупее – тем больше тебе объясняют. Через какое-то время ты знаешь все, а другие, выболтавшись, путаются даже в том, что знали раньше. Либо дополнительный расклад – случайно останавливаются на том решении, которое тебе выгодно, и делают все за тебя.

Рита Шито-Крыто захохотала, оценив точность объяснения.

– Ты чудо! Я тебя люто ненавижу, Шурей!

– Шурасики мы! – поспешно поправил он. – В общем, чего дальше обсуждать? И так все ясно. Единственный способ уцелеть – слить два мира в один.

Таня смотрела на пульсировавший тьмой цветок. Казалось, из мака истекает черная, расширяющая пространство жижа. Кто-то ластиком проводит по тибидохскому парку и там, где было нЕчто, возникает абсолютное нИчто.

Она вспомнила заболоченную чащепу, в которой встречались мшистые стволы-великаны, стоявшие как наполненные влагой колонны. Если ударить их кулаком – кора трескалась и брызгала гнилая вода. Живые ветви остались только у корней, да и те были покрыты грибком, похожим на гроздья розовых бородавок.

И им придется на это пойти, потому что другого выхода им не оставили. Хочешь не хочешь, а хорошеньким из миров придется пожертвовать.

Рита Шито-Крыто, чистившая ногти торчащей из пробки иглой (надо же, успела изготовить себе метательный шип!), подняла на Шурасика глаза.

– А ты, папенька, не спеши! Ты ведь потому разговор прервал, что еще кое-что про цветочек знаешь, а делиться не хочешь! Иначе зачем ты поставил тройную защиту сознания? Только что была двойная! – сказала она вкрадчиво.

Прогулки с лопаткой по ночному кладбищу явно способствовали ее эрудиции.

Шурасик дернул себя за нос. Он всегда так нервничал. Если бы нос от дерганья удлинялся, главный ботаник двух миров давно украсился бы хоботом.

– Гуня! Помоги человеку раскрыться! – сказала Гробыня, скучая разновеликими глазами.

Гуня шагнул к Шурасику, сгреб его за ворот и приподнял. Ботанеющий ботан ботулистических ботов бодро болтал ботинками.

– Ну… э-э… – заблеял Шурасик. – Пожалуйста, без рук! Существует глупейшая легенда… Якобы черный мак – ха-ха! – способен впитать душу того, кому мы дороги.

– Это как?

– Проще отравленной репы! Если кто-то привяжется к вам больше, чем к самому себе, черный мак вытянет из него душу. Взамен же он сделает вас бессмертным!

– Даже если пройдет год, а Стекло Миров не даст трещины? – уточнила Таня.

Ей нравилось задавать провокационные вопросы, которые, как она видела, волновали всех.

– Ну, про Стекло Миров в легенде ничего не говорится, хотя бессмертием, по идее, перекрывается все что угодно. Нелепо, да? – Шурасик торопливо засмеялся, но почему-то в одиночестве.

– Значит, достаточно кого-то привязать к себе настолько, что он потеряет голову, и он сможет умереть вместо тебя! – уточнила Гробыня.

– Жаль, таких дураков нет, – мечтательно произнесла Рита Шито-Крыто.

Насколько Таня ее знала, это был первый случай, когда грозная черномагесса Рэйто о чем-то сожалела.

Ее жесткое лицо смягчилось. Таня внезапно обнаружила, что зубы у Рэйто смешные. Два передних крупные, чуть с желтинкой, как у бобра или какого-нибудь другого грызуна, для других же зубов не осталось места, и они получились мелкими, хищными. В результате улыбалась она всегда улыбкой травоядного хищника. Таня про себя иногда дразнила Ритку «бобролисицей» или «лисобобрицей».

Чулки они носят из грубой косматой шерсти, по большей части просторные и без подвязок, а каблуки их башмаков так высоки, что ходить весьма трудно. Эти каблуки имели, думаю я, лишь в виду поудобнее удержать женщин от бесполезного праздношатания.

Я. Рейнтенфельс «Сказание светлейшему герцогу Тосканскому»

Медузия Горгонова ворвалась в кабинет стремительная, как керинейская лань. Ее рыжие волосы показались Тане охваченными огнем. Крайние пряди ухитрялись шипеть, высовывая змеиные язычки.

– Итак, господа! Я вам завидую! – сказала она отрывисто. – Впереди у вас целый учебный год! Отличный шанс привести пустую голову в полупустое состояние! Зализина! Подарите мне свой осмысленный взгляд!