Я не хочу ее видеть, но все же нажимаю на кнопку звонка несколько раз. Скрежет ключей в замочной скважине, и дверь распахивается.

Глава 37. С Викусей ты налажал, Валер

— Что тебе не так? — шагаю в небольшую кухню.

Квартира — не хоромы и могла быть уютной, если бы Лада потрудилась вещи разложить, но… Тут полный бардак. Коробки не разобраны, раскрытый чемодан со шмотками валяется в прихожей.

— Что не так? — шепчет Лада. — Да это не квартира, а клоповник!

Разворачиваюсь к ней:

— Не бывала ты в клоповниках. Ты написала, чтобы я срочно приехал, потому что у тебя что-то случилось.

— Это случилось! — она разводит руки в стороны. — Я не хочу тут жить!

— Так не живи, — вскидываю бровь.

Я едва держу себя в руках. Во-первых, Лада напрашивается на отрезвляющую пощечину, а, во-вторых, после я сорвусь и соседи через тонкие стены услышат крики и стоны. И чувствую к себе гадливость, что не могу взять контроль над желанием, причиной которого стал коротенький халатик.

— Валер, — Лада медленно развязывает пояс, распахивает полы халатика и делает ко мне шаг. — Что ты такой бука?

Еще один шаг. Я резко открываю дверь в ванную комнату, заталкиваю туда взвизгнувшую Ладу и с громким хлопком запираю ее.

— Валера! — рвется ко мне.

— Охладись, — приваливаюсь к двери спиной.

— Да что с тобой?

— Я, как приличный мужчина, не выкидываю тебя на улицу с голой жопой, Лада, — ослабляю галстук. — У тебя есть шанс для маневра, крошка. Квартиру я тебе снял почти на год. Ищи работу, или учись хорошо для стипендии. Все в твоих руках. Может, подвернется другой мужик, который оценит твои таланты, но я пас.

— Что?

— И в следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем отправлять фотографии жене своего котика, — приглаживаю волосы. — Хитрости тебе не хватает. Ты либо подружек вполуха слушаешь, потому что считаешь себя самой умной, либо они такие же.

— Ты сказал, что вышли на новый уровень!

— И на этом уровне, Лада, я тебя оставляю, потому что у меня с женой сейчас тоже новый виток, и… — хмыкаю, — он меня волнует сильнее.

— Урод! — яростно тарабанит по двери.

— Там условия игры пожестче, — медленно выдыхаю. — В тебе нет вызова, Лада.

— Я солью в сеть все фотографии и видео с тобой! Каково будет твоей жене, когда все узнают, что у тебя была другая баба?

— Если ты самоубийца, то велкам, Ладушка, — похрустываю шеей. — И не будет у тебя больше простора для лавирования. Пастух терпеливо относится к женщинам, но не дразни его. Какая же ты тупая… — смеюсь. — Боже, и я купился.

— Потому что ты кобель! — рявкает Лада.

В кармане вибрирует телефон, и я несколько секунд недоуменно пялюсь на экран, на котором высвечивается “Пастух”.

— Жена звонит?!

— Вот сволочь, — смеюсь я. — Неужели под крыло взял кривозубого самокатчика? — принимаю звонок и прикладываю смартфон к уху. — Мне ждать толпы подростков с битами?

— Возможно, — голос у Юры спокойный. — Но одышки не слышу, пупсик. Или вы еще не начали?

— Ты как все успеваешь?

— Хобби у меня такое — все знать, — Юра зевает, — ведь со знанием не будет терзать совесть, когда тебя привезут в больницу с пробитой головой и раздавленным хозяйством.

— С этим понятно, Юр, но детей-то зачем в это все втягивать?

— Они сами напрашиваются на неприятности, — печально вздыхает. — Лучше пусть из-за тебя их поставят на учет, чем из-за какого-нибудь бедолаги, которого поймают в подворотне, чтобы отжать кошелек и телефон. И я зубастику пообещал, что накину сверху, если ты живым останешься. Ты же знаешь, в пубертате мозги совсем не варят, вот я и озаботился, чтобы он не взял грех на душу. Сыграл на жадности.

— И сколько?

— На чупа-чупсы хватит.

Короткий смешок, и срываюсь на хохот. Ну, я заслужил быть избитым мальчишками. Это очень непрозрачный намек от Юры, что я сам тупой подросток. Очень унизительная угроза, и я отдаю должное уважение этому жестокому и беспринципному человеку. Он прекрасен в своей черной порочности, и я понимаю, что мой отец сделает выбор в его пользу. От таких друзей не отказываются, даже если встанет вопрос жизни и смерти сына-идиота.

— Успокоился? — скучающе интересуется Юра, когда я выдыхаю и замолкаю.

— Да.

— И что?

— Если я сейчас скажу, что выбрал Вику, то будет звучать, будто я испугался подростков и боюсь за свои бубенчики, — устало вздыхаю.

— Бубенчики — это серьезно, да, — подтверждает Юра. — Хочешь напугать мужика, скажи ему про его яйца. Даже лишиться головы не так страшно. Я вот, можно сказать, родился без них.

— Мне жаль, — зачем-то говорю я.

— Так я поэтому такой, Валер. Меня, по сути, ничем не напугать, — Юра чем-то аппетитно похрустывает. — Не зря в свое время евнухи были самыми опасными и жестокими интриганами. И вот вопрос ты все еще в моем круге? Я редко это говорю, но в тебе есть потенциал. Я могу поверить, что ты просто по дурости связался с левой бабой и без какого-то хитрого умысла. Я знаю, как ты работаешь и ни разу я не словил тебя на попытке сыграть против меня или твоего отца… Я не раз давал тебе лазейку, чтобы, грубо говоря, нагнуть меня. Ты понимаешь ценность общего дела.

Замолкает на несколько секунд и продолжает:

— Но с Викусей ты налажал, Валер. Хотя с вазочкой был хитрый ход.

— Да не было там хитрости.

— А что было?

— Я не знаю. Ей понравилась эта вазочка, я ее и притащил. Я должен был это сделать, и всё.

— Вот и подумай над тем, почему должен был, — Юра тяжело вздыхает, как уставший старый бегемот, и в телефоне раздаются гудки.

— Валер… — поскуливает Лада.

— Удачи тебе, — шагаю в прихожую, стягивая галстук.

Через несколько минут стою на крыльце и в ожидании взираю на “зубастика”. За ним на самокатах притаились такие же нескладные и угловатые подростки. Смотрят на меня дикими зверенышами.

— Так мне идти или подождать от вас