Подниматься в гору было тяжело, но и спускаться оказалосьделом нелегким, тем более что, не сговариваясь, мы решили обойти дом, не желаяк нему приближаться, времени на это потратили слишком много, и, когда оказалисьвозле озера, стало ясно: через несколько минут зайдет солнце. Мы торопливовыбрались на тропинку, ведущую к турбазе, и вошли в лес. Не учли мы одного: наюге тьма опускается мгновенно. Солнце исчезло за горой, и мы оказались вабсолютной темноте. Ромео завыл, а мы очень скоро сообразили, что заблудились.Я начала дрожать и уже не выпускала локоть Григория.

— Ничего, — тихо сказал он, как видно, желая меняподбодрить. — Турбаза недалеко, сейчас должны появиться огни. По ним ивыйдем.

— Ага, — пролепетала я.

Огни так и не появились, лес неожиданно кончился, а в трехшагах от себя увидела покосившуюся ограду. Стало ясно, куда мы опять вышли.

— Вот черт, — охнул Гриша, Ромео испуганнозаскулил, а я торопливо перекрестилась.

— Разве его к ночи поминают?

— Кого?.. Ну надо же…

Дружно охнув, мы, не разбирая дороги, почти кубаремспустились к озеру.

— Что будем делать? — дрожа и даже слегказаикаясь, пролепетала я. Гриша в тяжелые минуты жизни показал себя настоящиммужчиной. Он не стал упрекать меня в наших бедах, а, немного подумав, заявил:

— Как думаешь, мы сможем найти эту стоянку? Ну, гдекостер жгли?

— Попробуем, а что?

— До утра лучше оставаться там. Бродить по горам ночьюпустая затея. На стоянке полно дров, и у нас есть собака.

Не знаю, что он имел в виду, называя так Ромео, то естькакую пользу он ожидал получить от бедного испуганного создания, но в целомвроде бы говорил дельные вещи.

К счастью, место стоянки мы обнаружили очень быстро, к нейнас вывел Ромео (выходит, Гриша прав, и Ромео вполне способен поддержать честьсобачьей породы). Григорий развел костер, и мы устроились возле него почти судобствами, перетащив ближе к огню ворох сухой травы.

— Ну вот, — вздохнув с облегчением, заметил мойспутник, неизвестно кого желая успокоить.

Я расстелила полотенца и поежилась, глядя в сторону дома.Хотя ночь была душная, о том, чтобы потушить костер, не могло быть и речи. Мылегли, Ромео прижался ко мне, а я попыталась успокоиться и уснуть. Утром всестрахи покажутся нелепыми, и мы с легкостью выберемся отсюда.

Костер догорал, Гриша вскоре захрапел, Ромео посапывалрядом, а я лежала и смотрела на звезды. На смену страху пришло странноеспокойствие и предчувствие необыкновенного, словно вот-вот мне должно былочто-то открыться… Сквозь тишину моего уха коснулся невнятный шум, как будтогде-то вдалеке ехала машина по гравийной дорожке. «Это море шумит, — решилая. — Море совсем рядом, вот за той горой, сейчас ночь, а звук в темнотедалеко разносится…»

Невольно я посмотрела в сторону дома и буквально остолбенела— там горел свет. Вспыхнул, погас и вновь загорелся через несколько минут. «Эточто ж такое?» — возмутилась я и села, пристально вглядываясь в том направлении.Последние сомнения меня покинули: это шумела машина, и она остановилась возледома. Свет фар потух, затем вспыхнул еще огонек, поменьше и не такой яркий,наверное, фонарик. «Дьявол на машине не ездит, и фонарь ему ни к чему», —разумно рассудила я и осторожно поднялась. Уснуть все равно не удастся, а этотдом не давал мне покоя. Такого страха напустил… а я никому не позволю забиватьмою голову всякими глупостями.

Я подумала, стоит ли будить Гришу или Ромео, и решила, чтоэто, во-первых, нечестно, им здорово досталось, и они имеют право отдохнуть,если уж уснули, а во-вторых, толк от них вряд ли будет. Именно поэтому к дому яотправилась в одиночку.

Огонек мерцал впереди, так что заблудиться я не боялась иочень скоро вышла к огородам. Дом темной громадой возник из-за поворота, водном из окон горел свет. Потом вдруг потух, и стало так темно, что язажмурилась. «Может, мне все приснилось?» — через несколько минут подумала я.Идти в дом, чтобы проверить свои догадки, я не рискнула, уж очень таинственно истрашно он выглядел, но по кругу решила обойти. Возле сарая наткнулась намашину. В темноте не разглядишь, что за марка, но одно ясно: джип. А что ещесюда пролезет? Я с облегчением вздохнула, никакой мистики, все объяснялоськрайне просто: родные пенаты приехали навестить бывшие хозяева дома илитуристы, ищущие уединения, а может быть, кто-то так же, как мы, сбился с дорогии решил заночевать здесь.

Я немного поразмышляла, стоит ли позвать хозяина джипа? Мымогли бы поболтать немного, и он, возможно, объяснит, как выбраться к поселку.Только-только я собралась крикнуть, как появился хозяин. В одной руке фонарик,а в другой… о, черт, в другой руке винтовка. Точно винтовка. Он вынырнул изтемноты со стороны сараев и сейчас стоял на крыльце, озираясь по сторонам иприслушиваясь. Я сползла на землю и решила не дышать. Постояв не меньше минуты,парень вошел в дом, а я, переведя дух, осторожно пробралась к огородам, адальше бегом напрямую к озеру. «И чего я так испугалась? — урезонивала ясебя, укладываясь рядом с Гришей. — Может, этот парень охотник? К тому жев таком месте и без оружия просто жуть берет». В общем, я смогла себя успокоитьи очень скоро уснула. Правда, ненадолго.

— Аня, — кто-то шептал мне на ухо, я поднялаголову и увидела Григория. Костер совсем потух, было очень темно, а в трехшагах от меня сидел Ромео и жалобно скулил. — Смотри, что собакавыделывает. — Судя по всему, Гриша был здорово напуган.

— Ромео, замолчи, — рассердилась я. Пес вздохнул илег рядом, положив морду на лапы. — Не обращай внимания, — бодрозаявила я. — На него иногда находит.

— Там кто-то есть, — сказал Гриша.

— Где? — не поняла я.

— В доме. Я видел огни. А потом… чувствую…

— Правильно, есть. — Я беззаботно зевнула, боятьсямне уже надоело, а вот спать очень хотелось. — Туда джип подъехал.

— Откуда ты знаешь? — удивился он.

— Ходила смотреть. Тоже огни заметила.

— Ты одна ходила туда? — не поверил Гриша.

— Да я только до огородов. Завтра у этого типа спросим,как отсюда выбраться. — Гриша замолчал, но дышал тревожно, а я предложила:

— Хочешь, лягу рядом, а ты меня обнимешь? — И, недождавшись ответа, перебралась к нему. Мы обнялись, и через пять минут я ужеуснула, потому что Ромео успокоился, да и Гриша задышал ровнее.