Уилл мягко, но настойчиво разворачивает мою голову к себе и заглядывает в глаза, плавно втягивая воздух через нос и выдыхая ртом, явно, чтобы я повторила. Делаю несколько глубоких вдохов и немного успокаиваюсь.

– Я ничего не скажу, это останется между нами. Но ты должна рассказать мне правду о вас с моим братом, между вами явно что-то происходит и я должен знать что.

– Хорошо, я расскажу. Но что делать сейчас, как объяснить чудо твоего исцеления?

– У меня под кроватью сундук, достань оттуда пустую бутылку. Скажем, что я смог описать, где спрятана настойка, – он отвечает быстрее, чем паника вновь охватывает меня, и я облегченно выдыхаю.

На тему: у меня, что, правда, есть магия? Пока не думаю, потому что это в уме не укладывается. Оставлю рассуждения на другой раз, когда и если эта мысль перестанет быть настолько бредовой.

Отстраняюсь, перекидываю волосы на одну сторону и наклоняюсь вниз, но Уилл отчего-то хватает меня за руку и разворачивает к себе, глядя так, словно у меня рог вырос.

– Эй, ты чего? Я же просто за сундуком.

– Расскажи мне все, что было с Лесандрой! – слишком требовательно, не похоже на друга. Может просто шок после ранения?

– Да ничего такого, давай сначала достану сундук, слышишь шаги? Возможно, это Генри возвращается.

– Забудь ты об этом сундуке, что тебе сказала богиня? – удивленно смотрю в зеленые глаза и быстро пересказываю все случившееся, не забывая упомянуть тошнотворный поцелуй, при этом в отвращении провожу тыльной стороной ладони по губам.

– Ждала тебя? Поцеловала и сказала, что будешь молить о встрече?.. – растерянно переспрашивает парень, хватаясь за голову.

– Ну, да. Говорю же, странная она. Не пойду я к ней добровольно, никаким рогаликом меня не заманить. Не беспокойся, – пытаюсь успокоить его, но Уильям перехватывает мою руку и зажимает между своими ладонями.

– Ты не должна была лечить меня. Не могу сказать точно, что именно дриада сделала своим поцелуем: пробудила твою силу или наполнила тебя ею. Но дело в том, что когда ты воспользовалась её даром, ты запустила проклятье богини, которое медленно распространится по твоему телу.

– А что будет потом?.. – спрашиваю с опаской, и Уилл протягивает ко мне руку, прикладывая пальцы к оголенной шее, выводя на коже какую-то странную линию.

– Оно наполнится ядом, – произносит тихо, мрачно, испуганно. – Отметины похожие на удар молнии уже проступили на коже. Я вижу, как зеленые линии, берущие начало на твоем горле, там, где Лесандра держала руку, спускаются вниз к груди. Когда они дойдут до сердца…

– Я умру? – спрашиваю шокировано, глаза широко распахиваются, и я хватаюсь за горло, пытаясь нащупать те самые линии.

– В смысле она умрет? – раздается громкий голос Генри, и мы синхронно переводим на него испуганный взгляд. Мужчина стоит в пороге и удивленно смотрит то на меня, то на брата.

– Генри! – восторженно заявляет младший из сыновей и расставляет руку в стороны, призывая милорда подойти ближе.

Растерянно поднимаюсь с кровати, позволяя братьям воссоединиться, но смотрю в отражение стекла, пытаясь увидеть отметину.

Первый сын Эдгара медлит пару секунд, с подозрением глядя на нас обоих, будто чувствует, что мы что-то скрываем. Я же, стараюсь незаметно поправить волосы, прикрывая ими шею. Затем Генри все же подходит у Уиллу и заключает его в крепкие объятия.

– Рад, что ты жив! Вы нашли настойку старца?

– Да, я пришел в себя, и Луне удалось понять мой бессвязный бред. Так что Торвальд помогает нам даже тогда, когда его нет рядом, – он хлопает милорда по спине и бросает на меня быстрый взгляд.

– Отличная новость. Мы боялись, что потеряем тебя. Марго зайдет утром, она постеснялась тревожить тебя сейчас, – отстранившись, произносит хранитель, присаживаясь на край кровати.

– Постеснялась? Миледи-то? Что-то новенькое, – с насмешкой говорит парень. Затем поднимает подушку, облокачивая её о спинку кровати, и садится поудобнее. Убирает повязку и с любопытством рассматривает небольшую рану, которая почти затянулась.

– Ого, – удивленно издает Генри, присматриваясь к плечу мага. – Я не помню, чтобы снадобья старца работали так хорошо.

Нервно икаю, мужчины поворачиваются ко мне, и я лишь пожимаю плечами, выдавливая «беззаботное»:

– Простите.

– Ладно, я вижу, что вы что-то скрываете. Это была не игра слов, она умирает? – серьезно спрашивает Генри, и Уилл поворачивается ко мне:

– Покажи ему.

Тяжело вздыхаю, подхожу ближе и поднимаю волосы, оголяя шею.

– После прикосновения Лесандры? – обеспокоенно спрашивает милорд, и я присаживаюсь, на противоположную от него сторону кровати, обреченно кивая. – И что делать? – теперь уже он обращается к Уильяму.

– Я не знаю, как убрать след. Но знаю, как замедлить распространение яда.

– Почему твой тон звучит так, будто это плохая новость? – уточняет хранитель, срывая фразу с моего языка.

– Потому что для выполнения ритуала мне нужны особые травы, которые растут возле священной чащи.

– Той самой, откуда я сбежала?

– Именно. А учитывая конфликт, соваться туда очень опасно, – предостерегающим тоном произносит Уилл и обменивается взглядами с Генри.

– А сколько у неё времени, может Торвальд успеет вернуться?

– Не более двух дней, – мрачно отзывается Уилл, протягивая мне руку.

– Что? Я умру через два дня? – вскакиваю с кровати. В висках пульсирует кровь, а шея начинает печь. Теперь я буквально чувствую, как яд медленно отпечатывает на коже, повторяя линии вен.

Уильям поднимается на ноги и подходит ко мне, хватая за предплечья:

– Так, тихо, это лишнее. Ты можешь усугубить ситуацию. Выдыхай, я утром отправлюсь в чащу и все возьму.

– Нет, – строго говорит милорд, поднимаясь с места.

– Согласна, это слишком опасно, ты никуда не поедешь!

– Не говори глупости, в противном случае ты умрешь! – психует Уилл, заглядывая мне в глаза.

– То есть, ты считаешь, что давно не был на волоске от смерти? – парирую, выдерживая требовательный взгляд.

– Успокойтесь оба! – в наши препирания врывается строгий голос Генри. – С первыми лучами солнца я отправлюсь в лес и привезу всё, что необходимо.

– Чушь полная! У тебя нет магии, тебя нельзя одному подходить к священным местам. Если тебя не убьют, то околдуют, и ты останешься там навсегда! – возмущается второй сын Эдгара, разворачиваясь к брату.

– Мне все равно. Тем более я должен загладить вину, – он переводит взгляд на меня, и внутри все сжимается.

– Не выдумывай, ты мне ничего не должен. Мы вроде решили оставить это в прошлом, – подхожу к милорду, заглядывая в бездонные голубые глаза. Внутри зарождается неприятное чувство тревоги, смешанное с каким-то излишне сильным волнением.