– Уильям сказал, что у тебя всего пара дней. Так что не думаю, что ты сможешь подождать, – пытаюсь уйти, но чужеземка хватает меня за руку, останавливая на месте.

Конечно же, её сил не хватает, чтобы удержать меня. Я прикован к полу своим же нежеланием отстраняться. Наша связь однозначно начинает приобретать другие окрасы, теперь она не завязана на одном лишь влечении, я начинаю чувствовать что-то другое, более личное.

– Он не знает наверняка. Это лишь предположение. Не нужно геройствовать, один день роли не сыграет, – продолжает настаивать, но руку не одергивает. Я же подхожу на шаг ближе, ведомый навязанным нам обоим порывом (навязанным же?).

– Я не геройствую. Мой долг защищать жителей поместья. Пока ты у нас в гостях, считаешься одной из них. Каким я буду правителем, если начну подвергать людей опасности? Тем более мы даже не знаем, что Лесандре нужно, и какой яд она влила в твои вены. Вдруг из-за него твое влияние на существ усилится, и они пробьются через границы?

Заглядываю в большие зеленые глаза в ожидании ответа. Её черты лица, освещенные приглушенным светом луны, льющимся в коридор через большие окна, необычайно красивые, мягкие и такие нежные. Тепло девичьего прикосновения заставляется находиться в напряжении, борясь с отчаянным желанием наконец-то преодолеть этот последний шаг.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал, – шепот срывается с её губ, и я прикрываю глаза на секунду, наслаждаясь звуком мелодичного голоса.

– А разве тебе не все равно? – не знаю, зачем я это спрашиваю, зачем сам себя провоцирую и загоняю в сложное положение. Возможно, надеюсь услышать ответ – нет, который сработает словно галлон ледяной воды, позволяя мыслить здраво. Ведь иначе не уверен, что смогу себя контролировать.

Чужеземка молчит, опускает взгляд, её пальцы дрогнули на моей руке, и я не сдержав порыва, чуть придвигаюсь, желая ощутить тепло горячего тела, прежде чем уйду.

– Мне не всё равно, – отвечает тихо, разбавляя тишину рваным вздохом.

Луна поднимает на меня взгляд, и я больше не могу противиться желаниям.

Запускаю руки в светлые локоны и наклоняюсь, находя её чувственные губы своими, сливаясь в столь желанном и необходимом поцелуе. Её пальцы смыкаются на вороте моей рубахи, Луна встает на цыпочки, отвечая на мой порыв с таким же отчаянием, пытаясь утолить внутренний голод. Опускаю руки на тонкую талию, притягивая чужеземку ближе, углубляя поцелуй и полностью теряю самообладание. Прижимаю Луну к стене, с жадностью изучая руками изгибы упругого тела. Её тихий, но невероятно сладкий стон, обжигает губы, и сердце начинает колотиться с бешеной скоростью. Отстраняюсь, но только для того, чтобы усыпать поцелуями тонкую девичью шею и спуститься на частично оголенные плечи.

Ощущения такие сильные, словно в моих руках не обычная девушка, а кладезь непостижимого удовольствия и блаженства. Моё тело реагирует на каждое её, даже незначительное, прикосновение острой волной возбуждения.

И если бы сбоку не раздался громкий, удивленный голос Марго, то меня не остановила бы даже целая армия лесных тварей:

– Генри?..

Не без сожаления и, уж точно, не без труда отрываюсь от сладких губ, и отступаю на шаг назад, освобождая девушку из хватки. В её глазах шок, растерянность, смущение, неловкость и безграничная вина. Я чувствую себя не намного лучше, потому что понимаю – мы поступили неправильно.

Щеки Луны заливаются румянцем. Киваю в сторону лестницы, говоря тихо:

– Ступай, – не хочу её вмешивать, сам разберусь с женой. В конце концов, именно я инициатор всего этого безумия, и мне должно быть стыдно за свои поступки, не ей.

Девушка нервно закусывает губы, а после спешно уходит, оставляя нас с супругой наедине.

– И как это понимать? – возмущается Марго, указывая рукой на лестничный пролет, откуда все ещё слышатся звуки удаляющихся шагов.

– Давай поговорим не здесь, – говорю после тяжелого выдоха, когда пыл немного утихает и мне удается сфокусироваться на текущей проблеме.

– А что ж так? Ты не стеснялся прямо здесь тискать эту девку, а говорить не хочешь? – в голосе слышна обида, но я не могу её за это винить.

– Прошу тебя, пойдем в спальню, – дожидаюсь согласия и направляюсь в комнату вместе с женой.

Как только дверь за нами закрывается, миледи спрашивает:

– Кто она? Какая-то новая служанка? – её голос полон презрения.

– А ты что, когда-то замечала за мной пристрастие к служанкам? – понимаю, что обидел её, но для ревности нет никаких оснований, мы давно отдалились друг от друга.

– Возможно, я просто этого не знала, – она отворачивается, демонстративно прикрывает глаза руками, хотя я уверен, что в них нет слез.

– Маргарет, прошу тебя, не устраивай сцен. Я никогда не изменял тебе, ты это знаешь. То, что ты видела, – глупая ошибка, совершенная из-за перепитого вина и стресса. Я не хотел задеть твою честь, прости.

Говорю искренне, мне действительно, не хотелось обидеть её, но так получилось. Подхожу к супруге, опуская руки ей на плечи, медленно разворачиваю к себе и заглядываю в глаза.

– Ты не выглядишь пьяным. Да, от тебя пахнет хмелем, но взгляд чистый, а значит, ты понимал, что делал. Она нравится тебе?

– Нет, это глупая ошибка. Мужчины порой допускают такие, нам сложнее совладать с чувствами, – на самом деле я думаю не совсем так, но говорить об этом Марго нет надобности.

– Почему ты не пришел за этим утешением ко мне? – обиженно спрашивает рыжеволосая, и я удивленно поднимаю брови.

– А с каких пор ты жаждешь моих прикосновений? Мы не делим постель больше года. Мы общаемся только на публике. Ты большую часть времени проводишь в поездках в родное поместье, – говорю с некой настороженностью, а затем скрещиваю руки на груди.

Не могу понять: у нее взыграла ревность только потому, что она заметила мою заинтересованность другой или просто из вредности?

– Я всегда жажду твоих прикосновений, просто ты перестал пытаться, – она драматично отворачивает голову, глядя в окно.

– Мне нужно было брать тебя силой? – спрашиваю с возмущением.

– Нет, но, если бы тебя тянуло ко мне хотя бы наполовину так же сильно, как к этой девке, то все было бы хорошо! – смотрит на меня с вызовом, а затем, видя мой недоумевающий взгляд, усмехается. – Да брось, Генри. Думаешь, я ничего не знаю? Думаешь, я слепая? Я видела, как ты смотрел на неё на праздновании. И знаю, что ты утащил её прямо во время танца. Хочешь сказать, между вами ничего не было?

– Между нами ничего не было, – произношу холодно, продолжая настаивать на своем, ведь это правда. Я не особо удивляюсь осведомленности супруги, в особняке достаточно слуг, которые могут рассказывать ей всё, что видят, даже если не понимают контекста происходящего.

– Потому что Уилл помешал?