– Они тоже наняли эксперта, – с порога сказала Виктория, пропуская меня с таким приветливым видом, как будто это не она выставила меня вчера из дома.

Я положил подшивку «Сельского обозрения» на тумбочку, практически ей под нос, но тетка проигнорировала. За исключением этой тумбочки и зеркала коридор у Вики совершенно пуст. Она не могла не заметить. Хотя могла вообще-то.

– Ты дозвонилась вчера Селиверстову? – поинтересовался я.

– Нет, вчера не стала. Он сам сегодня позвонил. В чем-то ты был прав.

– В чем?

– Я вчера перестаралась…

– Перестаралась? – Я усмехнулся. – Ты бы себя вчера видела!

– Ладно, проехали, – отмахнулась Вика, принимая мою куртку. – Все мы немного не в себе. И то, кого профсоюз нанял мне в оппоненты, только подтверждает это обстоятельство.

Теперь я ее не понимал. После встречи с Марго я вообще едва вертел извилинами.

– Кого наняли? Кто нанял? – переспросил я и по скривившемуся лицу Вики понял, что спросил какую-то неимоверную глупость.

– Жильцов твой нанял эксперта против меня. – Виктория вдруг уставилась мне в лицо и неожиданно спросила: – Ты выпил?

Я кивнул:

– В деревне, с главврачом. – И многозначительно показал на пачку. – Но это было три часа назад. А это – тебе. И это срочно.

– Я так и знала, – пробормотала Вика, протянула руку и, как Пикассо, который одним жестом рисовал своих знаменитых зверей, не прерываясь, скользнула по моему лбу, тронула нос и миндалины.

– Ты набухался, – заключила она невесть из чего. Тоже мне медик!

Потом она переключилась на привезенную мной стопку газет, которую тоже осмотрела с выражением нескрываемой скуки. Судя по реакции, мне оставалось только торговаться.

– Если ты берешься за «Старую озерную корову», то я возьмусь с тобой за дело профсоюза, – без лишних предисловий вступил я.

Вика подняла бровь, задумалась, развернула две верхние газеты, подсунутые Валеевым в последний момент.

– А твоих фермеров там нехило кочевряжит, – присвистнула она. – Национальный вопрос! В каком-то «Сельском обозрении». Однако!

Тетка посмотрела на газеты с чуть большим интересом.

– Там тоже информационная война, – вздохнул я, предчувствуя, что по этому поводу она припашет меня на деле профсоюза по полной и я буду вынужден побарахтаться в этом сомнительном сражении.

– Договорились! – улыбнулась Вика, похлопала пачку по пузатому боку, как жокеи хлопают по крупу любимого коня.

С каждым днем Викина квартира все больше утопала в печатной продукции. Теперь она напоминала уже не кошачий туалет, а школьный спортзал в день сбора макулатуры. Новые пачки просто растворились. А ведь еще пару недель назад это была уютная минималистски оформленная квартирка, где Виктория нередко принимала заказчиков. Впрочем, в последнее время она отказывала абсолютно всем.

– Так кого нанял профсоюз? – спросил я, наливая себе чаю и собирая бутерброды из продукции Старого Озерного, которой со вчерашнего дня заметно поубавилось. Последнее было, без сомнения, хорошо, бабушка сказала бы мне спасибо за спасение Вики от преждевременной язвы желудка.

– Фамилия Миллер тебе о чем-нибудь говорит? – лукаво подмигнула тетка, садясь за макияж.

Я поперхнулся чаем. Поверить в то, что профсоюзники наняли Примадонну в качестве нашего оппонента, означало признать, что мы живем в каком-то очень плохом сериале, который затянулся на несколько лет, сменив около сотни сценаристов.

– Ада Львовна Миллер? – уточнил я, хотя какая еще Миллер могла бы в нашем городе претендовать на роль эксперта-филолога.

– Тесен мир, да? – Вика соскочила с дивана, как будто ее укусил мебельный клоп.

– Интересно. Она ввязалась в это дело потому, что ты будешь ее оппонентом, или потому, что она хочет восстановить справедливость и помочь рабочим?

– О-о-о! – возопила тетка. Судя по интонации, ответ ей был очевиден и он был не в пользу заботы о рабочих.

– Думал, что Миллер давно плюнула на тебя с недосягаемой высоты своей научной карьеры.

– Я тоже так думала, но, видимо, ее гештальт относительно меня еще не закрыт, – подмигнула Вика и добавила: – Собирайся, раз ты теперь в деле. Поедем на завод. Селиверстов достал текст экспертизы Миллер.

У заводской проходной возникла неожиданная проблема. Работники возвращались с обеда, но попасть на территорию завода оказалось не так просто. Не помог и специальный пропуск, выданный самим Селиверстовым. Возле проходной собралась толпа: человек сто, кто-то в заводской защитной униформе, кто-то без нее, люди толпились и загораживали проезд. Над толпой возвышались две головы, которые я сразу опознал: это были Алексей Жильцов и Катерина из редакции.

– Единым фронтом! Берем газету, идем на работу! – кричал Жильцов, размахивая газетой.

– С нами справедливость и правда! Ура! Читаем газету «Рабочая сила»! – немного не в такт, но задорно подхватывала Катерина.

Выйдя из машины, я пробрался через толпу: глава профсоюза и его помощница стояли на деревянных ящиках, причем Катерина – сразу на двух, поэтому издалека они с Жильцовым казались одного роста. В ногах у профсоюзников лежали стопки свежеотпечатанной прессы. На первой полосе красовался Селиверстов, с перекошенным лицом бегущий на зрителя.

«Безопасность для лохов. А я плевал!» – называлась статья.

Разъяренное лицо Селиверстова действительно как будто сморщилось перед смачным плевком, который пришелся бы ровно в лицо читателю. Помня о том, в каких условиях происходила фотосессия, должен признать, Жильцов оказался отменным фотографом.

– Если вас ложно обвиняют в нарушении трудовой дисциплины и лишают премии, что делать? – выкрикивал Алексей. – Читайте в новом номере!

– Как на самом деле работает юридический отдел!

На второй странице красовались совсем уже неожиданные кадры: ресторан «Весеннее утро», космический зал, Карнавалов с красным носом и рюмкой в руке, Селиверстов, танцующий в обнимку сразу с двумя девочками из юротдела. Игорь Курчатов в блестящем, но уже голубом, пиджаке и без конфорки на голове. Значит, второе отделение все-таки было. Но самое главное даже не это, а вопрос – как журналисты из профсоюза смогли проникнуть на тщательно охранявшееся мероприятие. Не в форточку же они влезли?

Увидев меня, Алексей приветственно махнул рукой и неловко спрыгнул с ящика. Сегодня он был одет теплее, чем в прошлый раз: в серую застиранную мешковатую куртку, шапку-ушанку и все те же валенки «прощай молодость».

– Вот так и работаем, – широко улыбнулся он, обнажая желтые зубы. – Молодец, что пришел.

– Я с теткой, – ответил я, показывая на машину, где сидела хмурая Виктория.

– Тот самый знаменитый эксперт, – понимающе кивнул Алексей. – Ничего. Такая красивая девушка не может быть нечестным человеком.