Все эти мысли ребята несли в себе. Стараясь держаться шоссе, курсанты вскоре услышали новый шум. Странно – машина ехала не по дороге, а выворачивала из редколесья, выискивая пологую обочину, чтобы выбраться на твердое покрытие. Но что больше всего поразило друзей – полуторка ехала с выключенными фарами.

– Чего это они так крадутся? – наученный горьким опытом, Сашка поспешил затаиться в ближайшем кустарнике. Митя последовал за ним.

– Смотри, еще кто-то.

Со стороны наших позиций по дороге навстречу машине ехал велосипедист. Грузный, с небольшим заплечным вещмешком, он с трудом проворачивал педали. Они поравнялись как раз напротив того места, где прятались в кустах Сашка и Митя. В велосипедисте ребята узнали знакомого по работам на рубеже инженера Углова. Только на этот раз вместо приметной шляпы на его голове крепко сидела нахлобученная по самые уши кепка, от чего весь его облик казался еще более объемным, почти круглым.

Полуторка скрипнула тормозами. Из кабины выпрыгнул человек в черном комбинезоне, какие обычно носят колхозные механизаторы или военные техники, работающие в ремонтных мастерских, и направился к Углову. Тот уже слез с велосипеда и внимательно рассматривал шагавшего к нему незнакомца.

– Простите, товарищ, вы колонну тут не видели? Куда они, черти, свернули, не пойму. Мы тут пока чинились, отстали. – «Техник» неопределенно обвел рукой окрестный лес и пожал плечами.

Углов облегченно выдохнул:

– А, да, была колонна. Вон туда поехала, на Зайцево. – Он махнул рукой в сторону переправы.

– Понятно. Огоньку не найдется? – Незнакомец полез за папиросами.

Углов неуклюже откинул полу плаща и достал из кармана брюк спички.

– Извините. Сами прикурите? – Он высвободил из рукава и показал незнакомцу руку. – Вот, как назло, вчера швеллером придавило, распухла, мочи нет. В лазарет еду.

– Конечно. – «Техник» подошел к Углову вплотную и взял протянутый ему коробок.

Что произошло дальше, не понял ни сам инженер, ни сидевшие в нескольких шагах от дороги курсанты. В одну секунду «техник» нагнулся, словно что-то обронил, резко выпрямился и, будто по-дружески прощаясь, шлепнул Углова по брезентовому боку. Инженер коротко вскрикнул, захрипел и стал грузно оседать. Незнакомец отскочил на шаг, дождался, пока Углов растянется на земле, потом спешно сунул что-то блестящее в сапог и поспешил к машине. Было слышно, как он крикнул по-немецки шоферу, тот выскочил из кабины, и вместе они поволокли убитого инженера на обочину. Труп многопудовой тушей скатился в кювет, ломая под собой хрупкий кустарник. Следом, звякнув звонком, полетел велосипед. Почти одновременно хлопнули дверцы полуторки. Машина резко тронулась с места и, завыв редуктором, помчалась в указанном инженером направлении.

* * *

– Где же оцепление? – Весь остаток пути майор Дементьев без устали вертел головой, пытаясь в предрассветном мраке разглядеть хоть один силуэт. – Не могли же про нас забыть. Генерал твердо обещал обеспечить безопасность дивизиона.

«Катюши» выезжали на заданный рубеж перед самым КП полковника Стрельбицкого. Двенадцать машин с металлическими балками поверх кузова и поблескивающими на них длинными снарядами, медленно разворачиваясь, принялись выстраиваться в боевой порядок.

Майор Дементьев спрыгнул с подножки первой полуторки:

– Приготовиться к залпу!

Он глянул на часы и вспомнил последнее указание генерала Смирнова: «Через полтора часа рассветет, разведчики к тому времени вернутся, и можете давать залп». Время подходило к условленному.

Машины выстроились. Расчеты изготовились к стрельбе. Дементьев последний раз осмотрелся вокруг и неожиданно краем глаза заметил движение в березняке позади боевого порядка своего дивизиона. И почти тут же тишину окрестного леса разорвали дружные винтовочные залпы и автоматная трескотня.

Майор Дементьев не знал, что всего час назад в штаб генерал-майора Смирнова бегом примчались два сержанта-артиллериста. Удивленному адъютанту командующего они сбивчиво рассказали о происшествии на лесной дороге: о том, как на их глазах погиб инженер Углов, о незнакомцах, пробирающихся по нашему тылу на машине с выключенными фарами вслед особому ракетному дивизиону, о явно готовящейся где-то поблизости крупной диверсии.

Василий Андреевич выслушал доклад и срочно распорядился оцепить поле и лесную дорогу, ведущую на позицию ракетчиков. «Чтоб мышь не проскочила!»

На выполнение задания было отряжено подразделение курсантов пехотного училища под командованием старшего политрука Курочкина. Прибыв на место уже через полчаса, разведка пехотинцев обнаружила в лесу недалеко от дороги группу диверсантов, вооруженных противотанковыми ружьями. Стало понятно, что те охотятся за нашими «катюшами».

Курочкин решил действовать немедленно. Охватив вражескую засаду широким кольцом, курсанты дружными залпами подавили сразу несколько огневых точек противника. Застигнутые врасплох диверсанты попытались отстреливаться из автоматов, но новые залпы сжимающегося кольца загнали их в ложбину, из которой уже не было выхода. Последним попытался проскочить сквозь боевой порядок пехотинцев тот самый «техник», но был сражен сразу несколькими точными выстрелами. Трофеями курсантов стали немецкие топографические карты и несколько исправных противотанковых ружей.

Майор Дементьев понял, что рядом с его позицией идет бой, но он не имел приказа отменять назначенный ракетный удар. И в этой ситуации он принял единственно верное решение: отстреляться и спешно покинуть обнаруженную немцами позицию.

А немцы с дальнего берега действительно засекли «катюши». Но, верные своей педантичности, они продолжали обстреливать ранее обнаруженные цели и не спешили переносить огонь на дивизион Дементьева. Этот просчет вышел им боком.

– Слушай мою команду! – Майор Дементьев поднял руку. – Дивизион! Залп!

В следующую секунду послышалось грозное шипение; снаряды дружно рванули с места и в мгновение ока скрылись в небе, оставляя за собой густой шлейф черного дыма.

За рекой одновременно загрохотали десятки взрывов. Березовый лес, скрывавший скопление вражеской техники, в одну минуту окутался густыми клубами. Наблюдатели докладывали, что на позициях противника возникла паника: из траншей целыми отделениями выскакивали солдаты и, как обезумевшие, бежали в тыл. Повсюду гремели взрывы заготовленных боеприпасов, горели танки и бронемашины.

– Побольше бы нам таких дивизионов, – удовлетворенно произнес полковник Стрельбицкий, наблюдавший за обстрелом со своего КП.

Взятые ночью пленные подтвердили предположение нашего командования о страшном потрясении, произведенном внезапным залпом незнакомого оружия, об огромном количестве убитых и раненых.

Стремительный натиск фашистов на Ильинском рубеже был заметно приостановлен.

Лес, казавшийся сначала непролазным, постепенно редел. Сквозь острые вершины сосен и облетевшие кроны берез все чаще проглядывало небо. Думалось, вот еще немного, и выглянет долгожданное солнце и согреет своими лучами и этот лес, и землю, и людей, затаившихся на пригорке в душистых кустах орешника.