– Вот, смотри, разговоры с мамой, а это я домашний набирала, вот код, пять-четыре-три-три, видишь? А они говорят – на пятерку вообще не бывает, это не Россия! Сами они не Россия! И вот фото, вот мама, у нас, у себя, в Зотове, я в том году фоткала, видишь, майские, там дата и там это есть, геотеги, я не умею, но ты сможешь…

Аня замолчала, вцепившись зубами в костяшки пальцев и умоляюще уставившись на Радика. Радик отложил ее телефон на стол и углубился в свой.

– Радик, – сказала Аня умоляюще. – Я рехнулась, да?

– Ну а кто не рехнулся-то, – пробормотал Радик, не отрываясь от экранчика. – Все мы по факту рождения… Ань, давай закажем быстренько, поесть надо, а то трясешься вся, а силы нужны, дорога-то дальняя.

– В смысле? – спросила Аня, готовая разрыдаться, или взорваться, или все сразу. – Какое поесть, какая дорога?! Ты куда меня отправить хочешь?

– Не тебя. Вместе поедем. Билеты я уже купил, до Сарасовска, там машину возьмем, напрокат или в каршеринг. Вылет через три часа, как раз нам поесть и до аэроэкспресса не спеша. Будет тебе твой Зотов.

Аня, застыв, прошептала:

– Дорого же.

– Да ладно, я на мили в основном.

– Ты же в Париж хотел.

Радик ухмыльнулся:

– Ну, во-первых, не я хотел, а ты, а я просто вместе. Во-вторых, Париж, как это, всегда с тобой, сто раз успеем. А Зотова раз – и нету. Куда интересней, да ведь? И маме ты обещала. А маму обманывать нельзя. Ты на нее похожа, кстати. Молодой человек, мы готовы сделать заказ, только побыстрее, пожалуйста.

Радик забронировал машину еще до вылета, сонный клерк с ключом ждал на стойке в зале прилета. Аня не плакала, но ощущала себя странно, теперь уже рыбой в пустом аквариуме, который бросили в бурное море. Привычный мир рядом, но пока не принимает.

В себя Аня пришла, когда прокатный «Солярис» проскочил указатель на Сарасовск и рванул к далекому громыханию и тоненьким белым щелочкам, иногда раздвигавшим малозаметный стык неба и земли.

– По этому шоссе где-то час, потом тоннель и перед еще одним тоннелем поворот налево, и там через полчаса уже Зотов, – объяснила Аня.

– До грозы сесть успели, повезло, – отметил Радик, вглядываясь в горизонт. – И дальше бы так. А чего на указателе Зотова нет?

– Никогда не было, – рассеянно сказала Аня и отвлеклась от телефона. – Ты не веришь все-таки, да?

Радик вздохнул, почти без жеста, но очень выразительно напоминая, где они находятся, что они делают и насколько это связано с доверием и остальными межчеловеческими штуками.

Аня на секунду прильнула щекой к его плечу и снова нырнула в телефон. Звонки маме так и не проходили, отправленные до вылета эсэмэски остались недоставленными, но Аня набирала номер и пуляла сообщения дальше, давно сбившись со счета и не совсем понимая, это все по правде или во сне, и если во сне, то где она спит: в летящем уже сквозь ливень авто, на домашнем диване или на психбольничной койке, куда ее все-таки уложили заботливые полицейские. Рокот дождя на несколько секунд сменился ровным гулом, а очередная эсэмэска уведомила, что деньги на счету иссякли.

– Ань, – позвал Радик, сбавляя скорость.

– Сейчас, – сказала Аня, завершая пополнение счета.

Машина остановилась и защелкала аварийкой, еле слышной под опять сгустившимся дождем.

– Что такое, почему стоим? – спросила Аня нетерпеливо.

– Тоннель проехали, второй вот он, поворота нет, – пояснил Радик. – И не было. Ни поворота, ни указателя.

Аня хотела спросить, хорошо ли он смотрел и не пропустил ли, но поняла, что это будет неуместно и оскорбительно, потому захлопнула рот и посмотрела на Радика – постаралась не совсем умоляюще, но как уж смогла. Радик отвел глаза и спросил:

– Место это, точно?

Аня судорожно огляделась, даже высунулась под шиканье Радика, захлопнула дверь и сказала, автоматически стряхивая капли с головы:

– Ну похоже очень. А отъехали сколько?

– Восемьдесят пять.

– Да, здесь, – согласилась Аня и тихонько заплакала.

Телефон бренькнул, Аня вздрогнула, но это было просто подтверждение, что счет пополнен. Радик покосился на экран и велел, аккуратно разворачиваясь и выкатывая на противоположную обочину:

– Так, не реви. Потихоньку едем обратно, смотрим на обочину: может, просто закрыли дорогу на ремонт и так далее. Тогда надо действующий поворот искать, не здесь, так за тоннелем или перед первым. Поищем, время…

Полыхнула молния, и Аня взвизгнула, тыча пальцем в лобовое стекло:

– Там указатель!

– Где? – спросил Радик, врубая дальний свет и малый ход.

– Там был, стоял, вот тут, тут, – торопливо сказала Аня, с ужасом понимая, что оправдывается и что сама уже сомневается, впрямь ли увидела тощую букву «Т», серо мелькнувшую посреди широченного белого стоп-кадра, исчерканного полосками капель, и добавила упавшим тоном: – Он обратной стороной, поэтому не видно, что написано, но…

– Но понятно, что поворот, – спокойно договорил Радик. – В обычном освещении не показывает. Фантастика, блин. Разворачиваться тут опасно, из тоннеля выскочит кто и в нас. Давай насквозь проедем, там на открытом месте развернемся и внимательно посмотрим. Ну и молнии подождем, кстати.

Они так и сделали, дважды. Радик, раздевшись и пошутив про «взорвем Ютуб», еще и прошел пешком весь участок, в пределах которого Аня увидела указатель. Вернулся насквозь мокрый, обтерся футболкой, оделся и бодро сказал:

– Ладно, давай по первоначальному плану: дальше поищем, не найдем, так снова сюда вернемся.

Они опять развернулись и тронулись прочь от аэропорта. Аня заплакала.

– Ань, не надо, – попросил Радик. – Найдем, я тебе обе…

– Фотки не открываются больше, – прошептала Аня. – С мамой. Не открываются.

Радик покосился на экран, выругался и прибавил скорость, приговаривая:

– Глюки от молнии просто, перезагрузи…

Телефон звякнул эсэмэской, Аня успела увидеть «Абонент снова в сети», ахнула, а телефон тут же зажужжал и зазвонил, выбросив на экран слово «Мама», и Аня завизжала:

– Стой, стой, туннель, пропадет!

Радик ударил по тормозам, машину с визгом повело, закручивая, по скользкой дороге, сзади, слепя и накатывая ревом, летело что-то большегрузное, а Аня, не обращая ни на что внимания, кричала в трубку:

– Мама, мамочка, ты где? Я тут, я к тебе еду, не пропадай!

– Ань, что случилось? – спросила мама встревоженно. – Мне от тебя эсэмэс странная пришла, я думала, по ошибке или тебя хакеры подделали, ночь же… В смысле едешь, куда едешь?

– Мам, к тебе, к тебе, мы рядом, не пропадай! – ссаживая горло, прокричала Аня сквозь возмущенную сирену грузовика. Сирена погасла в тоннеле, Радик длинно выдохнул, бережно возвращая машину на полосу, Аня начала: