Заметив краем глаза какое-то движение рядом с собой, я оторвал взгляд от карты. Полковник Сомов завершил разговор и шел напрямую ко мне, держа шлем в руках. Полковник Лущенков тоже завершил разговор с пленниками и, видимо, добился какого-то успеха в этом нелегком деле, потому что выглядел довольным и почти радостным. Он двинулся навстречу к Сомову, и я рассчитывал, что получу какую-то информацию из их беседы между собой. Я – командир взвода, и на мне лежит ответственность за моих солдат, которых веду в бой, поэтому я просто обязан иметь полную информацию. Пусть не о делах группы ликвидаторов, но хотя бы о противнике, о его диспозиции, его силах, вооружении и всем остальном, с чем моим бойцам предстоит столкнуться. Но чтобы завести такой разговор с полковниками, следовало заиметь и собственную информацию, которой можно поделиться. И я переключил монитор «планшетника» с карт на камеры «беспилотника», который по-прежнему кружил где-то высоко в небе. Так высоко, что я не сумел его найти взглядом. Хотя в ущелье было светло, пользоваться дневной камерой оказалось сложно, и я переключился на инфракрасную камеру, которая позволяла видеть более точно расположение бандитов. И увидел то, что и приготовился сообщить полковникам, вернее, одному из них.

– Посмотрите, товарищ полковник, – обратился я к Сомову, – треть бандитов с перевала уже спустились, рассматривают место, где ракета ночью накрыла вторую часть их отряда, большую, как мне кажется, часть. Должно быть, обгорелые тела впечатляют…

– Да, – согласился со мной полковник Сомов, заглядывая в мой монитор. – Такой взрыв не может не впечатлить. А ведь малый «беспилотник» большую ракету нести не в состоянии? Насколько я знаю, это специальный самолет, созданный для горных условий.

– «Беспилотник» такого класса с большой ракетой справиться, конечно, не может, у него ракета даже меньше, чем заряд в нашем огнемете. А если мы из «Шмеля» себе путь через перевал расчистим, это, мне думается, посеет в среде противника панику. И еще две трети сразу уничтожим.

– Нельзя, старлей. Идея хорошая, полезная, но нельзя, – сказал полковник Лущенков. – Неизвестно, кто при этом сгорит. Могут сгореть те, кто нам нужен для показаний. Я пленников слегка припугнул. Сказал, что у меня есть препарат СП-117[20], я просто вколю им поочередно, и они мне с удовольствием все расскажут. Только пообещал, что сами они после этого на всю оставшуюся жизнь станут дураками. Дураками стать не пожелали. Разговорились. Короче, эмир Шерхан вместе с эмиром Шайтановым перешли перевал еще ночью. С ними четыре человека, по двое от каждого эмира. Больше они никого с собой не взяли. Обещали, что остальных позовут с рассветом, но не успели. Эти четверо – те парни, что недавно уезжали вместе с Шерханом в Ростов. Сейчас они несут носилки. Что в носилках – пленники не знают. В этом они честны, я уверен. Но тот факт, что носилки с деньгами, и участники нападения на банк перевал перешли, уже слегка радует, значит, мы имеем возможность до них добраться. Только догнать бы до границы.

– Если только раньше и людей, и носилки не сожгла термобарическая ракета с «беспилотника», – поправил коллегу полковник Сомов.

– Это было бы непоправимо, – нахмурился Лущенков.

– Едва ли сожгли… – попытался я успокоить полковников. – Давайте просто представим, почему отряд в соседнем ущелье разделился на две части. Они пришли, все подниматься на перевал не стали, или просто командир запретил всем подниматься, поскольку не хочет афишировать получение таких больших средств. Меньше свидетелей – выше безопасность. Но, поскольку из-за перевала была слышна стрельба, половину людей он все же с собой взял. Оставшуюся часть бандитов уничтожили, чем сильно облегчили задачу командира отряда, который, возможно, сам планировал их устранить, ему свидетели не нужны. А когда два эмира и четверо носильщиков поднялись на перевал, их встретили, но вниз спускаться никто не стал. Возможно, ждали, что бандиты отобьются от преследования, попробуют тоже подняться на перевал, а их встречным огнем добьют. И спустились только с наступлением светового дня, но тоже не все, только лишние, кто не нужен командиру. Так что, я думаю, и носилки, и шесть человек, которые нас так интересуют, в настоящее время находятся на перевале. Если есть необходимость их захватить, будем захватывать. Но, мне кажется, бандиты опять разделятся и снова уйдут.

Я выдержал впечатляющую паузу.

– Продолжай, – чуть не с угрозой в голосе потребовал полковник Сомов. – Почему они должны разделиться?

– Я не знаю, кто там командует. Но если он получит такую большую сумму, то не захочет, чтобы его люди знали об этом, и пожелает от них избавиться. Может, не физически, может, просто сбежит от них. В ту же Грузию. У него два варианта – или открыться всем, а значит, делиться деньгами, или уйти…

– Ты, старлей, мыслишь, как твой начальник штаба. Он эту же мысль высказал, даже развил ее. Ты развивать будешь?

– Этот человек, как мне кажется, все же не рискнет остаться вместе с двумя эмирами и четырьмя бандитами в одиночестве, понимая, что за такие деньги они его убьют и все поделят между собой. И потому он оставит с собой пятерых самых надежных. Может быть, даже шестерых, а остальных отправит к выходу из ущелья, где их будет дожидаться грузовик. Подчиненные должны сесть в него и подъехать к выходу из нашего ущелья. А сам этот человек, вместе с эмирами, бандитами и своими телохранителями, отправится в Грузию. Так будет обстоять дело или не так, проверить не слишком сложно. Нужно просто связаться с майором Колокольцевым и попросить его узнать, где находится семья этого человека…

– Майор Колокольцев, как я уже сказал, мыслит точно так же, как ты, старлей. Чувствуется одна школа подготовки. И он уже проверил. Семья генерала МВД, что командует местным «парадом», еще вчера вылетела в Грецию. Это жена и две дочери. Но позавчера в Германию вылетели отец с матерью. Видимо, всех решил забрать.

– А мы его заберем и здесь оставим… – без улыбки произнес полковник Лущенков. – С носилками они далеко не убегут. И бросить такой груз не захотят.

– Согласен, – наклонил голову полковник Сомов. – Будем выдвигаться на перевал…

– Рано, – возразил я.

– Почему? Объясни…

– Сначала часть банды уйдет к выходу из ущелья, только после этого, как я предполагаю, оставшиеся начнут спускаться. Когда они спустятся, тогда и мы пойдем. Судя по карте, мы вместе с пограничниками сумеем запереть их в узком пространстве и принудить к сдаче…

– Я согласен, – снова кивнул Сомов.

Наблюдать за событиями в соседнем ущелье первому выпало, понятно, мне, как обладателю «планшетника», с которым связаны камеры «беспилотников», а своим бойцам я разрешил поспать. Мне, конечно, тоже требовался отдых, но я, как офицер и командир, естественно, считал, что отдыхать должен в последнюю очередь. Через два часа, как договорились, меня должен сменить старший сержант Соколянский, а еще через два часа, если, конечно, за это время ничего не произойдет такого, что всех нас поднимет, Соколянского должен будет сменить полковник Сомов. Назначать кандидатуру на следующие два часа дежурства мы даже не стали, поскольку посчитали, что шести часов бандитам и ментам вполне хватит на то, чтобы собраться и начать действовать. Ну, а если не хватит, Сомов разбудит кого-то из своих офицеров.