Отстроив себе поместье в карельских лесах, Белозерская лет тридцать вела обычную жизнь эльфийской аристократки, часто бывала в Петербурге и за границей. У неё действительно обширные связи по всему миру, и она их частенько использовала в интересах бизнеса. У княгини уникальный деловой нюх, иначе не назвать её способность удачно вкладывать деньги и получать сверхприбыли. Белозерская очень богата. Всю жизнь она вкладывала средства в различные проекты, подчас сомнительные, и ни разу не ошиблась — куда бы она ни вложилась, всё приносило ей доход. Через различные фирмы и фонды княгине принадлежит множество предприятий, компаний, недвижимости как в России, так и за её пределами. Общее её состояние невозможно даже прикинуть.

— А теперь она заинтересовалась бизнесом Волошина?

— Похоже на то, — ответил Милютин. — Как я уже сказал, лет тридцать она вела жизнь обычной аристократки, а потом неожиданно стала затворницей. С тех пор княгиня живёт почти безвылазно в своём поместье. С семьёй она всегда общалась мало. Внуку — Константину Седову-Белозерскому не помогала и даже осуждала его деятельность в роли магистра Русского эльфийского союза. А в последние десять — пятнадцать лет про неё вообще все забыли даже в Петербурге.

— Но сейчас она решила о себе напомнить.

— Похоже на то, Александр Петрович.

Романов на некоторое время ушёл в себя, а потом негромко произнёс:

— Мы обязательно должны узнать, что же ей на самом деле нужно и чьи интересы она продвигает. Не верю я, что Белозерскую заинтересовал бизнес Волошина. Да и ради Романа выходить из тени она бы не стала. Там явно что-то другое. Жаль будет, если она просто использует парня.

*****

Когда я пришёл в парк за главным корпусом, Арина уже была там — она сидела на скамейке и улыбалась, да так радостно, будто у нас было назначено свидание. Я присел рядом с княжной и сказал:

— Арина, я тебя внимательно слушаю.

— А поцеловать в щёчку? — спросила меня Зотова, отыграв искреннее удивление. — После всего, что между нами было, я не могу рассчитывать даже на поцелуй при встрече?

Я хотел было сказать, что между нами ничего не было, но сдержался. Это был бы перебор. Как ни крути, а между нами было много чего, в том числе и горячая ночь любви. Это, конечно, не означало, что я должен целовать Арину при встрече, но и удивляться её поведению не стоило. Зотова тем временем немного придвинулась ко мне, подставив щёку для поцелуя.

— Я надеялся, что тебе нужно поговорить о чём-то серьёзном, — сказал я. — Но похоже, я опять ошибся.

— Так я серьёзно рассчитывала на поцелуй при встрече, — вздохнув, произнесла Зотова. — Но нет, так нет, насильно мила не будешь.

— Я рад, что ты это понимаешь. И если у тебя есть ко мне разговор, я внимательно тебя слушаю.

Зотова кивнула, словно соглашаясь с тем, что надо переходить к серьёзному разговору, перестала улыбаться и выпалила:

— Я знаю, кто ты!

— Отлично, — сказал я усмехнувшись. — Это все новости? Или есть ещё?

— Я всегда знала, что ты никакой не простолюдин Андреев, но сейчас я могу точно сказать, кто ты на самом деле!

— Да я сам могу это сказать — я князь Седов-Белозерский, сын Николая Константиновича Седова-Белозерского, нынешнего главы Санкт-Петербурга.

— Твой отец — главный сепаратист! — заявила Арина.

— Есть такое дело. Но я его взгляды и идеи не разделяю и не поддерживаю.

Видимо, княжна ждала от меня какой-то другой реакции на её слова — мне показалось, что она немного растерялась.

— Ты, вообще, к чему это? — спросил я.

Мои слова ещё сильнее смутили Арину. Некоторое время она молчала, потом собралась духом и сказала:

— Это я к тому, что ты мне нужен! Я хочу, чтобы ты был моим!

— Я давно уже это понял. Но к чему ты про моего отца начала говорить? Шантажировать меня, что ли, собралась?

— Да, — призналась Арина. — Если ты не будешь моим, я всем расскажу, кто твой отец!

— Тут дело такое, — спокойно ответил я. — Кому надо, те и так уже знают, чей я сын. Поэтому большого вреда ты мне не нанесёшь. Вообще никакого не нанесёшь. Пострадает от твоих действий лишь твой отец.

— Почему? — удивилась Арина.

— Потому что он рассказал тебе то, чего рассказывать не стоило. Вряд ли этот поступок посчитают умным те, кто доверил ему эту тайну.

— Это не он мне рассказал! — тут же заявила княжна.

Меня эти слова развеселили. Враньё Арины было столь явным, что мне даже не пришлось активировать эмпатию, чтобы это понять. Я сказал наугад про её отца, но попал в точку. Правда, было непонятно, зачем Фёдор Сергеевич рассказал дочери о моём происхождении, но в данный момент это к делу не относилось.

— Нет, Арина, — сказал я тоном, не терпящим возражений. — Тебе это рассказал твой отец. Поэтому подумай лишний раз, стоит ли меня шантажировать. Подумай, чем это обернётся для твоей семьи!

Княжна поникла, её глаза заблестели, и она негромко произнесла:

— Но ты нужен мне. Очень нужен.

— Прости, Арина, — сказал я, вставая со скамейки. — Мне сейчас не до отношений.

Княжна тоже поднялась, она схватила меня за руку и быстро проговорила:

— Я подожду. Я буду ждать, сколько скажешь. Сколько надо, столько и буду ждать.

— Не надо ничего ждать. Ты хорошая девушка, очень красивая, из уважаемой семьи. А я сын главного сепаратиста с непонятным будущим. Я не знаю, что меня ждёт впереди, вполне возможно, ничего хорошего. А у тебя всё будет хорошо. Даже отлично. Ты найдёшь достойного парня, выйдешь замуж и обязательно будешь счастлива.

— Я хочу замуж только за тебя! — чуть ли не крикнула княжна. — Как ты не можешь этого понять? Только за тебя!

— Могу понять. И очень хорошо понимаю, — ответил я, — Но моя голова сейчас забита совсем другими вещами. Прости!

Я аккуратно высвободил свою руку от цепкой хватки княжны и быстрым шагом направился в сторону общежития.

— Неужели я совсем тебе не нравлюсь? — раздался за спиной полный отчаяния и обиды возглас.

«Нравишься», — подумал я, но вслух ничего не сказал, а лишь ускорил шаг.

Бежал ли я от отношений, потому что боялся их? Нет. Мне