была причина, в какой-то момент скорбь перестала быть связана с его реальным браком, но он понятия не имел, когда именно. Жизнь была лишь чередой дней на суше, за которыми следовали дни в море, а затем все повторялось. Не было времени думать о себе или о том, что он «чувствовал». И он не был эгоистичным, непостоянным ублюдком.

– Послушай, – снова попытался Фокс, сделав большой глоток пива. – Ты знаешь, что я люблю Мика, но он считает, что ты до сих пор женат на его дочери, и это сильно давит на тебя…

– Всем привет!

Напиток Брендана замер на полпути ко рту. Это был голос Пайпер.

Пайпер здесь?

Он осторожно взял свою пинту и оглянулся через плечо на дверь. Она стояла в проходе. В блестках. Ярко-розовых. И он не мог отрицать, что первой эмоцией, поразившей его, было удовольствие. Удовольствие от того, что он ее видит. Затем – облегчение от того, что она еще не вернулась в Лос-Анджелес. Страстное желание поговорить с ней, побыть рядом с ней.

Однако сразу после этой реакции кровь отхлынула от его лица.

Нет, это неправильно. Она не должна здесь быть.

На одной руке у нее была эта нелепая сумочка в форме губной помады. А в другой руке она держала поднос с напитками, которые, очевидно, принесла из бара наверху. Она пробиралась сквозь море ошеломленных и завороженных гостей, предлагая им что-то похожее на текилу.

– Почему такие вытянутые лица? – Она тряхнула волосами и рассмеялась, глотнув напиток. Иисусе. Все это происходило как в замедленной съемке. – Сделайте громче музыку! Давайте уже начнем эту вечеринку, хорошо?

– О черт, – пробормотал Фокс.

Брендан увидел тот самый момент, когда Пайпер поняла, что только что нарушила вечер памяти погибшей женщины. Ее кокетливая походка замедлилась, огромные голубые глаза расширились при виде импровизированного святилища рядом с салатом из макарон, гигантского плаката с фотографией выпускницы Дезире, с ее именем, выведенным внизу. Дезире Таггарт. Ее рот приоткрылся, она издала сдавленный возглас и подхватила поднос со стопками, оправившись как раз вовремя, чтобы они не упали на пол.

– О, – выдохнула она. – Я… я не… я не знала.

Она поставила стопки на ближайший стол, как будто они оскорбили ее – и тут ее глаза остановились на Брендане, и его желудок резко сжался от ощущения полного унижения.

– Пайпер.

– Прости. Прости. – Она попятилась к выходу, врезалась бедром в стул, сдвинув его на несколько дюймов, и поморщилась. – Я очень сожалею.

Так же быстро, как появилась, она исчезла, и как будто кто-то приглушил все звуки и цвета в комнате. До и после Пайпер. И Брендан не стал раздумывать, он просто со стуком поставил пиво на стойку и пошел за ней. Когда он начал подниматься по лестнице, она уже покинула верхнюю ступеньку, поэтому он ускорил шаг, лавируя в толпе пятничного вечера, благодарный своему росту, позволявшему высматривать розовые блестки.

Почему он почувствовал себя так, словно его ударили в живот?

«Ей не нужно было этого видеть, – продолжал думать он. – Ей не нужно было этого видеть».

Краем глаза он заметил пересекающую улицу вспышку розового цвета. Это была Пайпер. В туфлях на каблуках, напоминающих ножи для колки льда, она направлялась к гавани вместо того, чтобы возвращаться домой. Кто-то из бара окликнул его по имени, но он не обернулся, вышел на улицу и последовал за ней.

– Пайпер.

– О нет. Нет, нет, нет. – Она дошла до противоположного тротуара, повернулась и замахала на него руками, раскрыв ладони. – Пожалуйста, ты должен вернуться. Ты не можешь оставить памятный вечер своей жены, чтобы пойти за идиоткой, которая его испортила.

Даже если бы он захотел, он не смог бы вернуться. Его тело физически не давало ему это сделать. Потому что, как бы сильно ему ни было ненавистно ее очевидное смущение, он предпочел бы гоняться за ней на улице, чем оставаться в том подвале. Это не было соревнованием. И да, он больше не мог отрицать, что его приоритеты изменились. Как человек, приверженный привычкам, он пугался этого, но не мог просто позволить ей уйти.

– Ты ничего не испортила.

Она усмехнулась и продолжала идти.

Он последовал за ней.

– Ты не убежишь от меня на этих каблуках.

– Брендан, пожалуйста. Позволь мне спокойно сгореть со стыда.

– Нет.

Все еще отвернувшись от него, она замедлила шаг и остановилась, подняв руки и обхватив себя за талию.

– Довольно недальновидно с моей стороны было оставлять эти стопки. Я могла бы выпить штук шесть прямо сейчас.

Он услышал, как она всхлипнула, и в груди у него все сжалось. Плачущие женщины не пугали его. Это сделало бы его тряпкой. Но он сталкивался с очень немногими из них в своей жизни, поэтому воспользовался моментом, чтобы обдумать наилучший план действий. Она обнимала себя руками. Так что, может быть… может быть, если он тоже обнимет ее, это будет не так уж плохо?

Брендан подошел к Пайпер сзади и обхватил руками ее гладкие плечи, убедившись, что она не убежит, если он прикоснется к ней. Господи, эти плечи были такими мягкими. А вдруг он поцарапает их своими мозолями? Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на его правую руку, и он был почти уверен, что ни один из них не дышал, когда он притянул ее к своей груди, обхватив хрупкое тело. Она не сказала ему отвалить, и он воспользовался еще одним шансом и положил подбородок ей на макушку.

Она издала невнятный звук.

– Ты правда не ненавидишь меня?

– Не будь смешной.

– Я действительно не знала. Мне так жаль.

– Хватит извиняться.

– Они все должны ненавидеть меня, даже если ты не ненавидишь. Они должны.

Он начал было говорить, что это тоже глупое предположение, но она перебила его, и в ее голосе звучало такое отчаяние, что ему пришлось обнять ее еще крепче.

– Боже, я такая пустоголовая, да?

Ему что-то не понравилось в этом вопросе. Не сам вопрос. И не то, как он был сформулирован, а то, что, казалось, этот дерьмовый термин кто-то уже использовал, чтобы описать ее. Брендан развернул ее в своих объятиях и тут же забыл, как дышать. Вся залитая лунным светом, она была чертовски великолепна с влажными глазами и розовыми от затянувшегося чувства смущения щеками. Ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не прижаться губами к ее губам, но сейчас было неподходящее время. Между ними был призрак и кольцо на его пальце, и все это требовало решения в первую очередь.

– Давай присядем, – хрипло предложил Брендан,