— Странный ты, Чучело! — сказала Амальга, усаживаясь смуглой попкой на шкуру. — Вечно что-то тебе мерещится, да еще около плохих мест постоянно сидишь.

Она оглянулась по сторонам — не наблюдает ли кто — и шепотом спросила:

— Нашел сегодня что-нибудь интересненького? Джош кивнул и вытащил сегодняшнюю добычу, припасенную именно для Амальги: несколько пивных пробок, поцарапанную перламутровую пуговицу, смятый значок с ушастым Микки-Маусом и пластинку клубничной жвачки с красной ягодкой на выцветшем от воды фантике — все, чем одарила его сегодня помойка. Убогая в общем-то добыча, но глаза девушки немедленно стали огромными от восхищения.

— Все мне?

Джош молча кивнул.

Благоговейно взяв в ладони сокровища, Амальга поднесла их к самым глазам, зачем-то понюхала и тут же засунула в мешочек на поясе.

— Резинку нужно жевать, — объяснил Джош. — Это клубничная, вкусно…

Амальга вытащили жвачку обратно, повертела в руках и лизнула.

— Это есть?

— Нет, — терпеливо объяснил Джош. — Снимаешь фантик и жуешь, вкусно, можно выдувать пузыри…

Амальга аккуратно развернула фантик, сунула его в сумку и осторожно положила еле розоватую пластинку в рот и заработала челюстями. Тут же лицо ее расплылось в широкой улыбке:

— Сладко… Ой, — лицо ее исказила гримаса отчаянья, — я ее проглотила…

Джош ласково погладил готовую разреветься девушку по спине:

— Не плачь, она безвредная, если даже проглотишь.

— А пузыри? — захныкала Амальга.

— Сказал же, найду я тебе еще. Смотри сколько еще искать, — и он показал рукой на здоровую яму помойки.

Да, помойка была здоровая. Джош нашел ее две недели назад совершенно случайно, но после этого его социальный статус в племени заметно вырос. До того он считался совсем уж никчемным Чучелом: работать в шахте с мужчинами из-за хромоты не мог, охотиться тоже, по той же причине, да еще болел постоянно, то лихорадка, то диарея неудержимая. Но с тех пор как нашлась эта помойка, каждый день он приносил в деревню по горсти забавных вещиц: в основном, изогнутых, расплющенных вилок и ложек из пищевого биопластика, смятые коробки из-под сока, осколки стекла и фарфора (видимо, остатки посуды из салона VIP-класса), груды ярких фантиков. Не иначе, как прогулочный лайнер здесь свои мусорные контейнеры разгрузил. Наверное, промазали, целились-то в океан, а попали в джунгли, на его счастье.

Расщелина, где он нашел помойку, считалась в племени «плохим местом», населенным злыми духами, и главный жрец поначалу недовольно бурчал на Джоша за самовольные отлучки, пришлось «подмаслить» его найденной пластиковой бутылкой из-под «Спрайта», горстью пробок из-под колы и забавными розовыми ушками на резиночке, что одевают дети на карнавалы. Жрец вроде отстал, но учеников своих за Джошем проследить подсылал, в саму расщелину они спускаться боялись, но из-за камней следили, Джош не раз их замечал.

Была тут еще одна очень интересная помойка, но Джош видел ее только издали. Располагалась она в «плохой» долине, на вход в которую местный жрец установил табу — повесил череп какой-то зверюги кусок шкуры и хитроумно завязанный пучок соломы. Опять эти табу: на гору подниматься нельзя — табу в долину спускаться нельзя — табу, а к морю никто и сам не пойдет. Там обитает племя рыбаков, поговаривают, что они не только рыбу едят, но и человечинкой не брезгуют. Бр-р-р-р…

— Послушай, Джош, а откуда здесь столько интересных вещей? Это духи спрятали? А не боишься, что они придут и потребуют свои сокровища обратно? — спросила Амальга, сунув ему в руку горсть черных корешков. Она постоянно подкармливала его, и если б не она, загнулся бы Джош давно в этом племени. Он засунул в рот сразу три корешка и заработал челюстями. По вкусу очень похоже на жареный арахис и бодрит, словно энергетической газировки выпил или ванильного коктейля. Вспомнив про коктейль, Джош залез за пазуху и протянул девушке главную сегодняшнюю находку — обрывок пакета из-под ванильного коктейля. С небольшого куска пластокартона ослепительно улыбался красавец пилот в белом с серебром комбинезоне и бокалом в руке.

Амальга осторожно, словно величайшую драгоценность в мире, приняла картинку на раскрытые ладони и издала протяжный сладостный стон.

— Что, что это за чудо, милый Джош? — спросила она, когда снова обрела дар речи.

Джош вовремя сообразил, что объяснять дикарке, как в цивилизованном мире хранятся разные продукты, в том числе и молочный коктейль, сейчас не ; время. А потому соврал:

— Это портрет, ну такая фотография. Помнишь, я рассказывал тебе про фотографии?

Амальга кивнула и с восхищением погладила глянцевый пластик:

— Это ваш Бог?

— Ну, что-то типа этого, — сказал Джош, вспомнив репортаж с ежегодной церемонии награждения лучших пилотов Межгалсоюза.

В этот раз Амальга не стала высмеивать Джоша, как обычно. Естественно, даже у дикарей есть понятия о благодарности. Она бережно засунула картинку в нагрудный мешочек, тут же снова достала ее обратно и начала любоваться ее переливами в лучах одного из заходящих солнц. Редкая удача в этот сезон года, обычно тучи заслоняют все небо и льет как из ведра, а сегодня с обеда и тучи разошлись, и ни дождинки.

— Нет, ну правда, Джош, откуда? Жрец говорит, что это — послание богов. А каких богов? Добрых или злых?

Объяснять этой первобытной красотке про туристические космолайнеры, про их систему утилизации мусора и про капитанов, в нарушение всех инструкций разгружающих свои мусороблоки над туристическими и заповедными зонами, было бесполезно. Опять будет смеяться и называть его выдумщиком, а то и обидится, как в прошлый раз, когда он рассказал, что есть люди, которые каждый день едят мясо, причем делают это вилками.

Ссориться с Амальгой он не хотел — еще чего не хватало. Он до сих пор не до конца разобрался в сложной иерархической системе этого небольшого племени (да и изъясняться-то толком на этой смеси космосленга, межторгового и еще какого-то тарабарского языков он научился совсем недавно), но соображал, Что Амальга занимает в ней особое место. Что-то вроде «избранная» или «отмеченная». В отличие от всех остальных членов племени, наряду с вождем, главным жрецом и повивальной бабкой, она была освобождена от всех работ, получала лучшие куски пищи и самое сухое место в пещере во время сезона дождей.

Амальга почему-то сразу взяла Джоша под свое покровительство и даже заштопала его изодранный комбинезон довольно ровными стежками из высушенных сухожилий добытых племенем зверей.

— Духи не против, что я беру здесь, — осторожно объяснил Джош, не переставая жевать, — считай, что это их благодарность за те жертвы, что вы им приносите. Духам не жалко, они добрые.

— Вот, вот, — обрадовалась Амальга, — и я говорила жрецу, что если духи не хотели бы, чтобы ты в плохие места ходил, то и не пускали бы тебя. А ты ходишь, и каждый день чего-нибудь приносишь. Скажи, Джош, а там, откуда ты пришел, много таких помоек?