— Как же, незнакомы. А сотовый?

— Ну… пылесос и телефон вещи разные, — пожала яплечами, теряясь в догадках, чего это сестрицу так разбирает с этими кличками.Через полчаса мы закончили думать вслух и отошли ко сну.

Утром нас ждал сюрприз. Новый раскоп в районе флигеля.Мышильда побледнела от злости и молвила:

— Сил моих больше нет. Прямо хоть капкан ставь.

Эта мысль мне необыкновенно понравилась.

— А где их продают? — спросила я, Мышильданахмурилась и сказала:

— Ты что, с ума сошла?

— А он что делает? Надо как-то бороться.

— Слушай, — ахнула она. — А вдруг это соседи?

— Клей с дружками?

— Ну…

— А им-то чего надо?

— Сокровища, — всплеснула она руками. — Чегож еще? Ты сама же им и разболтала.

— Чего разбалтывать, если об этом вся улица знает? Новести себя так, я имею в виду — по ночам рыть, втайне от законных хозяев,нечестно. Я с ними поговорю.

Я решительно направилась к дыре, а Мышильда вприпрыжкубросилась за мной, ухватила за локоть и зашептала:

— Лизка, это опасно. Не сойти мне с этого места: онибандиты. А вдруг у них оружие?

— Я ж не собираюсь сразу начинать военные действия,поговорю подружески. Так, мол, и так: хотите принять участие в поисках — ведитесебя честно и благородно.

— Ой, не знаю, — томилась Мышильда, потомвздохнула и заявила:

— Пойду с тобой.

— Нет. Ты в засаде останешься.

Я влезла в чужой сад и, подойдя к дому, позвала:

— Саша.

Мне никто не ответил. Я поднялась по ступенькам и громкопостучала в дверь. Открыл Коля, я стояла на средней ступеньке, а он наверху, новсе равно не доставал до моего носа. Он вздохнул, томно посмотрел и сказал:

— Привет.

— Уже встали? — с улыбкой спросила я.

— Ага.

— А пройти можно?

— Проходи, — он повел рукой, в которой была зажатабанка пива.

Я вошла в дом, на веранде в кресле-качалке сидел Серега,завидя меня, он принялся раскачиваться с таким рвением, что в конце концов едване перевернулся, командир Сашка полулежал на диване в одних шортах и наливалсяпивом.

— Здравствуйте, — с детской доверчивостью сказалая и наградила каждого улыбкой. Потом оглядела веранду и часть дома, которуюсмогла видеть в открытую дверь. — Неплохой дом, — заметила я. —Дорого заплатили?

— Мы не платили, — ответил Сашка. — Дружкадом. Так… отдыхаем.

Я покосилась на грязный пол и немытые окна.

— Может, вам помочь устроиться? Я имею в виду уборку ипрочее… Машка у меня в этой области большой специалист.

— Да нет, спасибо, мы ненадолго, — заверил Сашка.

— Как хотите, — опечалилась я. — Я ведь отдуши предлагаю, потому что считаю, что соседи должны дружить и помогать другдругу. А вы как считаете?

— Так же, — кивнул Клей, остальные промолчали,видно, ничего не считали.

— Что ж, пойду тогда, — заявила я, разворачиваясь,и спросила без перехода:

— Вы ночью по фундаменту не бродили? Я отчегоспрашиваю-то: у нас там повсюду капканы расставлены.

Серега-Шайба перестал раскачиваться, а Коля выронил банку спивом.

— Какие капканы? — очень спокойно спросил Сашка.

— На медведя. Троюродного гада ловим, то естьбрата, — поторопилась я исправиться.

— А зачем вы его ловите? — разволновался Клей.

— Так ведь шастает, — развела я руками, — аправ на сокровища у него никаких, жулик.

— А как же… Он ведь ваш брат?

— Я уж тогда сяду, — сказала я, устраиваясь надиване. — В двух словах не расскажешь, а сидя беседовать намного удобнее.

Я вытянула ноги, придвинула свое плечо к Сашкиному иулыбнулась еще шире прежнего. Он посмотрел на мою улыбку, потом на грудь, потомна все остальное, предупредительно одетое в шорты, и вздохнул, стараясь, чтобыэто вышло незаметно. Я, напротив, старалась, чтоб меня заметили. Подтянула стули устроила на нем свои ноги, с удовольствием поглядывая на них. Время отвремени я глубоко вздыхала, жалуясь на жару, что давало возможность моему бюстуколыхаться, как кораблю в качку, и старалась ласково смотреть разом на всехтроих мужиков, но глаза мои этому воспротивились, и я сосредоточилась накомандире. Он покраснел, потом посерел, потом начал облизывать губы, а я неторопясь изложила историю нашей вражды с троюродным.

— Сегодня ночью опять кто-то рыл, — завершила ясвой рассказ. — Мы испугались, вдруг, думаем, вы решили счастья попытать,а про капканы-то и не знаете. Вот я и пришла предупредить.

— Мы не рыли, — с трудом разлепив губы, заверилкомандир.

— Мы ведь не против, — покачала я головой. —Мы даже рады были бы, я имею в виду мужскую поддержку. Вас трое и здоровьемвроде Бог не обидел, мы бы мигом все перекопали, а сокровищ на всеххватит. — Для затравки я перечислила царские червонцы, а такжезолото-бриллианты. Потом поднялась и сказала:

— Ладно, пойду я, пора за работу приниматься.

Парни сидели не шелохнувшись, сделав ручкой, я их покинула.

Обедать решено было в саду. Идея принадлежала мне, так какименно я заприметила стол под яблоней в глубине сада. Евгений охотно меняподдержал: в прежние-то времена, когда мамаша жива была, в хорошую погодувсегда садились здесь, особенно если гости или какой праздник. Решив, что мы игости и праздник, вынесли скамью и табуретки, застелили стол скатертью, а такжераспалили самовар, набив его еловыми шишками. Евгений радовался и порхал посаду, точно бабочка, Михаил Степанович с неодобрением поглядывал на Иннокентия,которого я вынесла на свежий воздух и усадила в центре стола. ИннокентийПавлович все еще жаловался на чашечку и заметно страдал.