– А откуда тебе стало это знамо? – И тут же поправился: —…Стало известно?

Ник спокойно выдержал этот взгляд.

– Все знают, что я могу общаться с животными. Так вот, мне рассказала об этом одна из здешних кошек. Она видела, как произошло убийство, и хорошо разглядела того, кто убил Гэлнара.

Джерард, пришедший вместе с депутацией, только присвистнул.

Ничего себе, свидетельские показания – кошка! С другой стороны, Ульмар и в самом деле был одним из подозреваемых. С третьей… в этом чертовом магическом мире к чертям летит все, что он знал о криминалистике! Может, и возможны такие показания?

Карна широко улыбнулся, среди остальных ополченцев послышались смешки.

– Стойте, – произнес Джерард. – Это слишком серьезное обвинение. У тебя, Ник, есть Дар беседовать с животными. Но ты – дружинник, и ты можешь быть пристрастен. Есть ли такой Дар у кого-то еще? У того, кто мог бы подтвердить твои слова? Иначе это обвинение можно счесть ложью…

И тут же Джерард понял, что любой обладатель такого Дара будет пристрастен и слова «переводчика» останутся просто словами, поскольку ни он, Джерард, ни Ингвар, ни большинство народа кошачьих мыслей не услышат.

– Вана, наверное… – немного подумав, ответил Ник, до которого начало доходить, что положение становится все более и более шатким.

– Думаю, и она не годится в независимые эксперты, – ухмыльнулся Ульмар. – Это слова, которые никак нельзя подтвердить. У меня тоже нет доказательств, что я невиновен, да это и неважно – я вовсе не обязан это доказывать. Но моей чести нанесен ущерб, – он торжествующе посмотрел на Джерарда и Георгия.

Тем ничего не оставалось, как кивнуть.

Все верно – принцип презумпции невиновности, который соблюдался всеми нормальными обществами, как раз и предполагает, что обвиняемый не должен доказывать собственную невиновность. Это обвинитель должен доказать, что тот действительно виноват.

– Но я готов поклясться перед всеми, что я невиновен, – продолжал Ульмар. – Я не убивал Гэлнара. Но если ты настаиваешь на том, что убийца – я, мне ничего не остается, как потребовать божьего суда. Потребовать, – повторил он. – Пусть боги Плацдарма определят, кто из нас двоих прав, кто виноват.

На некоторое время воцарилась изумленная тишина.

Даже Джерард не ожидал ничего подобного – он был уверен, что сейчас все останутся при своих, что ополченцы разойдутся, а за этим Ульмаром придется хорошенько понаблюдать. Зачем он требует исполнения старинного обычая и каким образом хочет его исполнить? Самое неприятное, что отказать просящему божьего суда не должен никто – ни Сигурд, ни Ингвар, будь он хоть трижды королем, ни он, Джерард, – никакие доводы в пользу объективного следствия не помогут. Ему придется оставаться всего лишь наблюдателем, не более того.

Нарушил молчание Ингвар:

– Ты имеешь в виду поединок на мечах, Ульмар? Я возражаю – Ник не выстоит против тебя и минуты, и тебе это прекрасно известно.

– Нет. – Командир «грифонов» покачал головой. – Конечно, Ника мог бы заменить один из дружинников, да хотя бы и командир дружины, если ему не страшно сражаться насмерть, а не до первой крови. Но я предлагаю поединок, в котором оба получат равные шансы – испытание железом. И Ник сможет участвовать в нем. Мы возьмем в руки раскаленное железо, и тот, кто первым выпустит его, будет виновен.

– Обычное право, – пробормотал Джерард, не успевший забыть окончательно некоторые юридические понятия. – Старинное право славянских, да и не только, народов…

Он сжал кулаки.

Чем-то ему не нравился злобно-торжественный тон Ульмара – кажется, тот нисколько не боится взять в руки раскаленный металл. С чего бы это?

– Я беру в свидетели небо и богов Плацдарма! – завершил свою речь «грифон».

Ник почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. Что задумал убийца, почему он так уверен в себе?

Но не согласиться сейчас – значит, подставить под удар не только себя, но и всю дружину, стать ничтожеством в глазах своих друзей.

– Я согласен! – почти выкрикнул он. – Пусть будет божий суд!

Вообще-то он не слишком хорошо представлял, какие именно боги должны судить такой поединок. Но, в конце концов, есть же высшая сила, которая привела их сюда? И кто-то в свое время снабдил его и Эллора довольно подробной картой местности, которая позволила уцелеть в путешествии.

Сигурд за его спиной резко выдохнул:

– Я готов стоять за него. Он – мой оруженосец.

– Не выйдет, – покачал головой Ульмар. – Он уже согласился. Теперь нас рассудят боги.

Джерарду, который проклял все нормы старинных обычаев, вдруг воскресших здесь, в этом сумасшедшем мире, пришлось вместе с Георгием определять место и порядок проведения поединка.

Оба понимали: отменить испытание они не в силах. В конце концов, это мир, в котором действуют законы магии, а посему очень даже может случиться и такое – раскаленное железо не причинит вреда правому.

Определение места стало предметом препирательств между Сигурдом и Ульмаром.

– Пойдем к кузне, – предложил Сигурд, не глядя на командира «грифонов», зато бросив ненавидящий взгляд на Ингвара. – Там и огонь всегда есть, и железо найдется.

Ульмар отрицательно покачал головой:

– Простите, князь, но Мастер Анри, пусть он и признал Олли и Ингвара в качестве гм… монархов, все же симпатизирует вам. От него нельзя ожидать беспристрастности. Лучше развести костер где-нибудь на открытом месте, и пусть за исходом суда наблюдает сторонний человек, которому доверяют обе стороны. Например, Джерард или Георгий.

Лицо Сигурда побелело от гнева, а в облике Ульмара промелькнуло что-то похожее на испуг – впрочем, продолжалось это не больше мгновения.

«Понятно… Ты боишься не того, что Анри попытается подсуживать. Кузнецов опасаешься? Так нечисть их тоже стороной старается обходить. Случайно ли?» – сейчас Сигурд был почти убежден – Ник прав, Ульмар виновен в убийстве, а этот идиот Ингвар пригрел у себя змею за пазухой. Так оно частенько и выходит…

Наконец, место было определено – та самая поляна, откуда начинался Эльсинор. Когда-то там стояли палатки тех, кому посчастливилось добраться до озера. Но после того как в округе объявилась нечисть с Сиреневых скал, поляна была отведена под сенокос.

– Предпочитают ли участники поединка провести его немедленно? – бесцветным голосом спросил Джерард.

– Да, что ж медлить? Чем скорее мы его проведем, тем быстрее я окажусь оправданным, – тут же проговорил Ульмар.

– Все в руках богов! – не выдержал Сигурд.

– Вот именно, дорогой князь, вот именно! – В голосе Ульмара послышалось ехидство. – В руках. Богов.

– Кстати, каких именно богов? – Князь задал вопрос намеренно громко, так, чтобы и до Ингвара дошел смысл сказанного. – Даже у меня в дружине есть язычники, а есть и христиане, которые ни за что не станут верить ни в каких богов Плацдарма. Притом христиане – католики, протестанты и православные…