Но заговорил Данила Евгеньевич не сразу. То ли собирался с мыслями, то ли…

Думаю, он уже не в первый раз переживал то, что выпало на долю Яны.

Потом кивнул, как если бы согласился сам с собой, и начал рассказ:

— Сбежав из дома, Яна отправилась в ночной клуб.

— Какой? — тут же последовал вопрос Антона.

По закону подростки до семнадцати лет ночные клубы не посещали. Да и семнадцатилетние имели право находиться там только до полуночи. Следили за этим строго. Но, похоже, только на бумаге. Яне не исполнилось еще даже шестнадцати, и выглядела она на свой возраст.

— Данила Евгеньевич, — не пропустив сомнений на лице профессора — ему явно не хотелось делиться подробностями, слегка надавил Антон, — я ведь не из праздного любопытства спрашиваю. Наш род владеет несколькими клубами. И если это один из них…

— Это не ваш, — успокоил его Данила Евгеньевич. — «Весельчак». Ушаковых.

Еще одно княжеское имя. С весьма неоднозначной репутацией.

Как и о Трубецком, слышала от отца.

Впрочем, как и в том случае, не слышала — подслушивала.

— И, как я уже сказал, вам в эту историю лучше не лезть. С клубом будет разбираться полиция. Есть там заинтересованные в этом лица.

Улыбка Антона в ответ на замечание профессора была скептической. Словно знал достаточно, чтобы сделать собственные выводы.

Но говорить он ничего не стал.

Наверное, к лучшему. Спорить сейчас с Данилой Евгеньевичем или доказывать ему что-либо точно не стоило.

— Там она выпила, познакомилась с двумя девушками постарше, — между тем продолжил профессор. На лбу пролегла тревожная складка. — Они ее выслушали, предложили помощь с ночлегом. Яна порадовалась, по их же подсказке сняла с карты наличные, а саму карту сломала и выбросила.

— Шустрые девицы, — холодно заметил Игорь.

Антон только кивнул.

— Потом они еще пили. Танцевали. Дальше она не помнит. Пришла в себя уже в том доме. На руках антимагические браслеты, один из которых цепью прикован к батарее системы отопления. Сильная головная боль, потеря ориентации, жажда…

— Подлили что-то в спиртное, — сделал вывод Игорь.

Я была с ним согласна. Вряд ли наркотики — их присутствие мы бы выявили при диагностике, а вот что-то из медицинских препаратов со снотворным эффектом…

В сочетании с алкоголем последствия могли оказаться непредсказуемыми.

— Кровь на анализ у Яны взяли. Разберутся, — подтвердил наши мысли профессор.

— Или не разберутся, — хмыкнув, возразил Игорь. — Если девицы ушлые, могли достать что-нибудь быстро распадающееся.

— Могли, — хмуро отозвался Данила Евгеньевич, — но гадать не будем. Появится результат, тогда и сделаем выводы. И вы молодцы, что не стали использовать очищающие магемы. Тут хоть шанс есть, а так бы…

На эту благодарность мы с Игорем предпочли не реагировать. Не признаваться же, что об этом просто не подумали.

— Ну а все остальное вы уже знаете.

Данила Евгеньевич поднялся, подошел к нашему с Юлей креслу. Обнял меня…

Получилось не очень удобно — я сидела на подлокотнике, но настолько щемяще…

— Спасибо, Саша! Ты не только ее спасла…

— Данила Евгеньевич…

— Саша, — отстранился он. Смотрел… Страшно он смотрел. Горько. — Полиция предполагает, что на руках этих мразей кровь пяти девушек. Там истории практически один в один. Ночной клуб, снятые наличные, сломанная карга… Находили через три дня со следами магических браслетов. И смерть их была жуткой. Такой и врагу не пожелаешь.

Я бы и хотела что-нибудь сказать, но после такого трудно что-то говорить. Если только признавать, что нам всем повезло. И надеяться, что повезло не в последний раз.

Мы встретились после обеда. Снова в кафе. На этот раз в парке, неподалеку от детской площадки.

Из двух вариантов, где устроиться — в помещении или на улице, под шатрами, — выбрали второй. День был теплым и ярким. Каким-то радостным.

Шумное соседство — с малышней занимались аниматоры, так что смеха и визга было многовато, нас нисколько не смущало. Похоже, не только мне хотелось сегодня чего-нибудь шебутного и беззаботного.

Игорь с Антоном были в форме. Красавцы! Их отпуск еще не закончился, но в училище уже начали подготовку к балу первокурсников и привлекли всех, кто вернулся в город.

Мы с Юлей тоже принарядились, пришли в платьях. И хотя свиданием эту встречу трудно было назвать, рядом с такими ребятами хотелось выглядеть соответствующе.

Жаль, настроение лично у меня было неподходящее. События минувшего дня заставляли вновь и вновь возвращаться к ним. Рассматривать, оценивать, делать выводы.

И хотя меня это больше вроде как не касалось, своим ощущениям я научилась доверять. А они утверждали, что ничего еще не закончилось.

— Ты чего такая серьезная? — после очередной шутки, так и не нашедшей у меня понимания, поинтересовался вдруг Игорь.

В чем-то он был прав. Об уроках танца, которые являлись обязательной частью той самой подготовки, оба рассказывали весьма уморительно.

— Вымоталась, — почти честно призналась я, лениво ковыряя ложечкой мороженое в вазочке.

День был жарким, мороженое таяло быстро. Остальные давно справились с лакомством, я же на него только смотрела, наблюдая, как разноцветные шарики теряют форму.

— Данила Евгеньевич? — предположил, кто стал причиной моей усталости, Игорь.

Я кивнула.

Людмила Викторовна осталась с Яной. Та, по словам профессора, чувствовала себя значительно лучше, но оставлять без присмотра ее все равно не стоило.

Да и полиция… Следователь, который вел дело, приехал утром, когда еще завтракали.

Ну а мы с Данилой Евгеньевичем всю первую половину дня работали на кафедре. Часть времени посвятили отработке методики, которую Данила Евгеньевич шутливо называл капелюшечкой. Потом разбирали накопившиеся бумаги.

И вроде не мое дело, но оставить профессора я не смогла. Понимала, что жалобный взгляд, направленный на меня, отражал всего лишь нежелание разгребать эту кучу в одиночестве, но поддалась молчаливой просьбе.

— Не жалеет он тебя, — вроде как сочувственно протянул Игорь.

— Не жалеет… — тяжело вздохнула я и многозначительно посмотрела на Юлю.

Та на мой намек словно и внимания не обратила. Лишь хмыкнула и передвинула пустую вазочку поближе к Антону.

Жаль, но будущего у них не было. А так получилась бы красивая пара.

— Кто будет еще мороженое? — сообразив, что от него требуется, засуетился Антон.