– Почему же никто, поблизости живут фермеры, – ответила Шарлотта, окидывая взглядом более темные вересковые возвышенности на севере и более пологие и оживленные склоны южных холмов и долин. – Приглядись повнимательнее… видишь, вон там вьется дымок! – Она показала на тонкий столбик серого дыма, настолько малозаметный, что разглядеть его можно было только при большом старании.

– Э-гей! – вдруг вскрикнула Грейси. – Вы уж поосторожнее там, ваша светлость!

Эдвард глянул на нее с усмешкой и со всех ног помчался вниз по склону, а Дэниел тут же устремился за ним. Разом повалившись в заросли зеленого папоротника, они сцепились руками и ногами и принялись кататься по траве, заливаясь громким счастливым смехом.

– Мальчишеские забавы! – пренебрежительно воскликнула Джемайма.

Но внезапно, отбросив гордость, она и сама вприпрыжку побежала следом за ними.

Шарлотта невольно улыбнулась. Здесь можно было радоваться жизни даже без Томаса. Их коттедж находился всего в полумиле от центра деревни – приятная прогулка. Люди выглядели дружелюбными и отзывчивыми. Вдали от города дороги были узкими и извилистыми, а из окон верхнего этажа открывались замечательные виды на бесконечно далекие холмы. Ночная тишина вызывала изумление, и однажды, задув свечи, лондонцы вдруг осознали, что вокруг коттеджа стоит кромешная тьма.

Но они жили в безопасности, и даже если это не казалось миссис Питт особо важным, так считал ее муж. Он чувствовал возможность опасности, и теперь Шарлотта могла помочь ему, лишь увезя детей в эти места.

Правда, еще в день приезда она услышала за спиной какой-то шум и, обернувшись, увидела малорослую лошадку с повозкой, поднявшуюся за ними по извилистой тропе. Ее вел мужчина с обветренным лицом – щурясь от яркого света, он поглядывал по сторонам, точно искал что-то. Заметив приезжих, он выбрался на более ровный участок и взглянул на Шарлотту более пристально.

– Добрый день, – произнес мужчина вполне любезно. – Вы, значитцца, и будете та самая дама, что сняла коттедж Гарта. – Он кивнул, но это утверждение, похоже, требовало ответа.

– Да, – подтвердила миссис Питт.

– Так вот так я же и сказал им, – удовлетворенно заметил незнакомец, вновь подтягивая поводья и побуждая свою лошадку идти вперед.

Шарлотта глянула на Грейси. Та шагнула было вслед за мужчиной, но потом остановилась.

– Может, кто-то просто полюбопытствовал? – тихо предположила она. – Не часто ведь к ним сюда приезжают новые люди.

– Да… конечно, – согласилась миссис Питт. – И тем не менее не позволяй детям убегать далеко. И хорошо запирай дверь на ночь. Так будет надежнее, здесь ведь все-таки дикие края.

– Ага… ну дык, – решительно поддержала ее Грейси. – Не хватало еще, чтобы к нам забрались какие-то дикие звери… вроде лис или другой живности. Не знаю, уж кто тут еще водится. – Она пристально посмотрела вдаль. – Какая же… красотища! Как вы думаете, может, мне стоит вести дневник или путевые заметки? Может, я больше в жизни не увижу ничего подобного…

– Отличная идея, – мгновенно отозвалась Шарлотта. – Мы все заведем дневники. Дети! Где вы? – позвала она и испытала до смешного сильное облегчение, услышав сначала их отклики, а потом увидев, как все трое мчатся обратно, ловко прыгая по поросшим травой кочкам. Нельзя было испортить им радость страхами, для которых у нее не было пока никаких оснований.

На следующий день после убийства Мод Ламонт газеты, сочтя это преступление достаточно важным, поместили сообщение о нем на первой полосе, наряду с новостями о выборах и событиях в мире. Никто не сомневался в том, что это было преступление, а не несчастный случай или безвременная, но естественная кончина. Присутствие полиции подтвердило общее мнение, но полицейские сообщили журналистам лишь то, что их вызвала домработница, мисс Лина Форрест. Сама она говорить отказалась, а инспектор Телман лаконично подтвердил, что по данному делу начато расследование.

Стоя перед кухонным столом, Питт налил себе вторую чашку чая и предложил нервно переминавшемуся с ноги на ногу Телману тоже взбодриться. Но инспектор чинно отказался.

– Мы опросили с полдюжины других клиентов, – нахмурившись, доложил он. – Все они пользовались ее услугами. По их словам, они не знали другого медиума такой одаренности. Что бы это ни значило…

Последние слова Сэмюэль бросил почти с вызовом, точно надеясь, что Томас объяснит ему суть спиритической одаренности. Он выглядел глубоко опечаленным всей этой историей, однако было очевидно: что бы ему ни удалось выяснить со времени последней встречи с Питтом, новые сведения встревожили его, выведя из состояния простого презрения.

– Что она говорила им и в какой манере? – спросил Томас.

Телман сердито глянул на него.

– Духи вещали через ее уста, – ответил он, ожидая неизбежных насмешек. – Воздух дрожал и туманился, но они не сомневались, что перед ними возникает голова с лицом знакомого им человека.

– А где при этом находилась сама Мод Ламонт? – спросил Питт.

– Сидела на своем стуле во главе стола или в специально сделанной кабинке, где ее руки не могли ускользнуть из виду. Она сама предложила такое устройство для повышения их доверия.

– И много ли она брала за услуги? – поинтересовался Томас, прихлебывая чай.

– Одни говорили о двух гинеях, другие – о пяти, – покусывая губы, ответил его коллега. – Хитрость в том, что если она называла свои сеансы развлекательной вечеринкой, то никто не мог выдвинуть против нее обвинений. Даже мы не могли бы предъявить никаких претензий. Нельзя же арестовать фокусника, да и платили клиенты охотно. Хотя, по-моему, это то еще удовольствие… или утешение…

– Вероятно, ее деятельность аналогична приему патентованных лекарств, – задумчиво произнес Питт. – Если верить, что они избавят от головной боли или погрузят в здоровый сон, то, возможно, так и будет… И кто скажет, что у вас нет права попробовать?

– Но это же вздор! – негодующе воскликнул Телман. – Она наживалась на глупой доверчивости людей. Сообщала им то, что они хотели услышать. Любой мог бы сделать это!

– Разве мог бы? – быстро заметил Томас. – Поручите вашим подчиненным выяснить все более детально. Нам необходимо узнать, не располагала ли она источниками получения нужных реальных сведений. Пока для нас непонятно, где она черпала их.

В глазах инспектора отразилось недоверие, омраченное подлинной тревогой.

– Если она завела осведомителя, то мне необходимо узнать о нем все возможное! – резко добавил Питт. – И я имею в виду не бесплотного и бескровного духа, а живого человека из плоти и крови.

Сэмюэль облегченно улыбнулся, но чуть позже вспыхнул, залившись тусклой краской смущения.

Его бывший начальник усмехнулся. Впервые он обнаружил нечто достойное смеха с тех пор, как Корнуоллис сообщил, что ему придется вернуться в Специальную службу.