— Энни! Ты еще и уборкой занялась?!

Кухня просто сияла. Гостиная тоже. На телевизоре ни пылинки. Энни стояла у раковины в желтых по локоть перчатках.

— Ну, ты даешь… Целый день провозилась, да? Пожалуйста, не надо, а то меня совесть замучит.

— Да ладно, я не одна старалась. У Уилла обнаружился талант к оттиранию кафеля в ванной.

— Папа, а я перышками махал! — бросился к нему довольный, как слоненок, Клейтон и обвил руками его ногу.

— Перышками?

— Пыль вытирал, — прошептала Энни, стягивая перчатки.

— Ах, пыль! Что ж, отлично получилось, сэр!

— Ага, — захихикал Клейтон.

— А вы, смотрю, удачно в магазин наведались… Мэй рада без памяти.

Они посмотрели на девочку, которая усадила новую куклу за стол и объясняла, что, если та хочет десерт, надо сперва съесть фасоль.

— Да, мы еще и чаю попили. Образцовый папа.

— Ты — да.

Энни сняла с себя клетчатый фартук с надписью «Поцелуй повара» и повесила его на крючок у холодильника.

— Скажи об этом Терри, когда она приедет.

— Обязательно скажу. Если увидимся. Мы с Брайаном на следующей неделе едем в Вашингтон осматриваться. — Энни понизила голос, будто речь шла о чем-то запретном.

— Точно, я и забыл. Так его приняли?

— Пока нет, но сказали, что он в числе лучших кандидатов.

Повисла пауза. Когда речь заходила о скором переезде, Люку страшно хотелось попросить Энни остаться. Надо было сменить тему, иначе все грозило вырваться наружу.

— Ладно. Спасибо, что посидела с Клейтоном. Мы с Мэй отлично повеселились.

Люк пользовался моментом, чтобы провести с детьми побольше времени, пока не приехала Терри. Всю следующую неделю она проведет с ними в Мичигане, а потом возьмет внуков во Флориду на целых шесть недель.

Посидев дома с семейством, Люк решил, что лето у бабушки — отличная идея. Он уже свозил детей в бассейн и в зоопарк, поиграл с ними в прятки, пока на улице шел дождь. Но у всех не проходило ощущение, что веселье натужное. Обычно летом с ними оставалась Натали…

— Не смей благодарить меня за то, что я сижу с детьми. Я их обожаю.

Клейтон отцепился от ноги Люка и приклеился к Энни. Она, улыбаясь, погладила его по светлым волосам.

— За что и стоит сказать спасибо, так это за холодильник. Я его вымыла. Скажи на милость, оттуда в последний раз Натали всё выгребала?

— Да нет, вроде…

Люк распахнул дверцу. Пустые полки блестели. Запах чистоты.

— Энни! Пожалуйста, позволь я тебе заплачу. Ты так много сделала!

— Ни за что. Я решила его помыть, потому что приезжает Терри. Не хочу, чтобы она тебя пилила.

— Ясно. Тебя Натали просила?

— Сама догадалась. Мне несложно, правда; я все равно тут целыми днями сижу. А вот с Терри поладить нелегко, что верно, то верно.

— Знаешь, я на ее придирки особо внимания не обращаю. А сегодня так вообще подстраховался.

— То есть?

— Смартфон купил.

— С ума сойти! Значит, тебе можно засылать в мессенджер? Как бы ты не пожалел!.. — Энни потерла руки с хитрым видом.

— Ага, можно. А еще буду Уиллу по видеосвязи звонить и слать всякие записи на телефон, с которым Клейтон спит. И не надо будет надоедать Терри. Даже общаться с ней не придется.

— Слушай, так ты еще платишь за номер Натали? Он работает?

— Ну да.

— А если Клейтон случайно кому-нибудь позвонит?

Энни провела рукой по детской головке, но на этот раз малыш отстранился и убежал в гостиную, не говоря ни слова.

— Вообще я его в «режим полета» ставлю, когда ему даю, — объяснил Люк, покраснев. Он зарекся, что никому никогда не расскажет, однако поверять свои тайны Энни почему-то было легко. — Знаешь, когда мне очень одиноко, я ей звоню.

Он умолк. Не стал рассказывать о том, что бывают ужасные, черные дни, и тогда он оставляет сообщения на автоответчике. Рассказывает о детях. Говорит, что скучает. В последних сообщениях он злился, задавал вопросы — становилось легче. Наверное, другие чувствуют то же самое, когда молятся.

— Ох, Люк, это так мило… А можно, я тоже буду звонить? Я до сих пор ее номер не стерла — рука не поднялась…

— Конечно. Я сто лет назад перевел звонок в беззвучный режим. Но лучше звони до того, как дети уедут к Терри. Кто знает, что она будет делать, когда телефон попадет ей в руки.

— Так не хочется их отпускать… Буду скучать безумно. И тебе написывать. А ты отвечай. Понял?.. — Она протянула руку. — Дай хоть посмотрю на него.

Люк двумя пальцами извлек из кармана телефон. Он пока не привык к новому аппарату. Энни принялась листать приложения.

— Так, я добавилась к тебе в контакт-лист… Так что пиши и звони, когда захочешь.

Она протянула ему телефон, и тут позвонили в дверь.

— Ждешь кого-нибудь?

Люк выругался про себя. Он думал, Энни уже уйдет.

— Это Джесси. Уилл, откроешь?

Послышались шаги и недовольное ворчание. Уилл способен был вылезти из своей берлоги только ради Джесси или Энни.

— Джесси? А почему ты не попросил меня остаться подольше? Я ведь все равно здесь.

— Знаешь, я сегодня припозднюсь, а ты и так целый день с ребятами просидела.

— Куда это мы собрались?

Босая Джесси в шортах и футболке с надписью «Бродвей» вбежала в кухню — соскучилась по лету, как и многие мичиганцы. Она стянула с макушки солнечные очки и положила их на стойку.

— На свидание, — прошептала девушка.

Ее оживление напомнило Люку, как обрадовалась Мэй пару недель назад, когда думала, что Джесси собирается встретиться с каким-то мальчиком.

— Свидание, вот как? И с кем же?

— С мисс Мэйсон. Из школы.

— С психологиней? Я думала, Уилл шутит.

— Ну да, так и было, а потом она мне свой номер дала, ну и…

— Здорово, мистер Ричардсон! После того как моя мама умерла, папа бог весть сколько лет не мог выбраться на свидание.

Джесси, конечно, не хотела сказать ничего плохого, но Люк почувствовал себя последним гадом. Потянуло объяснить, что это не его инициатива. Да, ему нравилась Фелисити Мэйсон, но если б не письма Натали с напоминаниями, он бы никогда…

— Ладно, я пойду, — сказала Энни. — Ты собирайся на свое свидание, а мне надо еще Брайану на ужин что-нибудь приготовить. Пока, Джесси.

— Пока!

Люк нагнал Энни у двери.