– Большое спасибо. Ну что, все будет тихо?

– Можешь не волноваться, парень, – заверил его служащий. –Если понадобится, я буду молчать на шестнадцати разных языках, включаяскандинавский.

– Пока хватит и одного английского, – улыбнувшись, ответилМейсон.

Бэнкрофт вернулся в офис Мейсона в половине пятого.

– Вот, – сказал он, – карта, на которой показано точноеположение яхты в тот момент, когда моя жена прыгнула в воду. Как видите, здесьнаходится топливный причал. На нем заправляют яхты. Моя жена думает, что, когдаякорь задел за дно, до причала оставалось тридцать или сорок футов. Яхта слегканакренилась набок, а потом стала дрейфовать. Вода в это время прибывала. Онапрыгнула за борт…

– С какой стороны? – спросил Мейсон.

– С левого борта.

– То есть с противоположной стороны от причала?

– Да.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – а теперь слушайте меня. Я хочу,чтобы ваша жена не отвечала ни на какие вопросы, кто бы их ни задавал. Ей надозаявить, что по всем вопросам следует обращаться к ее адвокату.

– Подождите минуту, – сказал Бэнкрофт. – Я как раз об этомхотел с вами поговорить. Как верно заметили некоторые газеты, это самый плохойспособ завоевать поддержку общества. Поневоле создается впечатление, что онадействительно виновна в том, в чем ее обвиняют.

– Я знаю, – ответил Мейсон. – Но репортерам платят деньги заистории, которые они пишут. Им нужен скандал. Ради этого они готовы наговоритьвсе, что угодно.

– Однако их аргументы вполне логичны, Мейсон.

– Разумеется, они логичны, – согласился Мейсон. – А как жеиначе. Разве можно спорить с логикой?

– Но тогда почему она не может рассказать обо всем сейчас?

– Потому, – ответил Мейсон, – что слишком многообстоятельств говорит против нее, и они могут ее погубить, если она не будеткрайне осторожна. Вам известно, что один из работников яхт-клуба утверждает,будто бы в начале вечера он видел на причале вашу жену вместе с Уилмером Джиллии она сама доставила его на яхту?

– Что? – воскликнул Бэнкрофт.

– Это факт, – заметил Мейсон.

– Да он спятил. Она была с Ирвином Фордайсом.

– А где теперь Ирвин Фордайс?

– Не знаю. Никто этого не знает.

– Вот именно, – заметил Мейсон. – Работник яхт-клуба опозналДжилли как человека, который…

– Послушайте, он не мог этого сделать, – перебил егоБэнкрофт. – Вы говорите об этом старом близоруком олухе – Дрю Кирби?

– Я не знаю его имени, – пожал плечами Мейсон. – Он работаетв яхт-клубе.

– Ну конечно, это Дрю Кирби. Старый… нет, он просто сумасшедший!

– Может быть, он и сумасшедший, – сказал Мейсон, – но онузнал Джилли. Теперь вы и ваша жена должны сделать то, что я вам скажу. Я хочу,чтобы ваша жена никому ни единым словом не обмолвилась о своем деле, пока я самей это не разрешу. Когда она заговорит, это должно быть сделано при самыхдраматичных обстоятельствах, после чего мы отправим водолазов и поднимемсумочку и пистолет.

– А что, если… если, скажем, течение или что-то другоеотнесет оружие и сумочку в другое место?

– Не думаю, что это возможно, – ответил Мейсон. – Этодовольно спокойная часть залива. Течение здесь сравнительно тихое. Ветра почтине бывает…

– Вы играете в чертовски рискованную игру, – заметилБэнкрофт.

– Да, игра довольно рискованная, – серьезно согласилсяМейсон, – но нам приходится играть с теми картами, которые нам сдали, и мыдолжны постараться использовать их наилучшим образом.

Бэнкрофт кисло улыбнулся:

– Хорошо, Мейсон. Я полагаюсь на ваше слово. Все равноничего другого мне не остается.

– Совершенно верно, – подтвердил Мейсон. – Ничего другоговам не остается.

Судья Коул С. Хобарт призвал присутствующих к порядку.

– Слушается дело «Американский народ против ФиллисБэнкрофт», – объявил он. – Обвинение представлено Робли Хастингсом, окружнымпрокурором, и Тернером Гарфилдом, помощником окружного прокурора; защитапредставлена мистером Перри Мейсоном. Вы готовы приступить к предварительномуслушанию дела, джентльмены?

– Обвинение готово, – ответил Хастингс.

– Защита готова, – ответил Мейсон.

– Прекрасно, тогда начнем, – решил судья Хобарт. – Преждевсего я хочу заметить, что это дело привлекло большое внимание общества ипрессы. Я призываю сидящих в зале зрителей соблюдать тишину и порядок. Никакихзаявлений и выкриков с мест. Люди, покидающие зал в процессе заседания суда,должны делать это в соответствии с принятыми нормами. Господин прокурор, можетеначинать.

Тернер Гарфилд приступил к слушанию дела. Он вызвалгородского топографа и представил документы, включавшие карту гавани,аэрофотоснимки залива и яхт-клуба, а также дорожную карту округа, по которойможно было определить расстояние между различными топографическими точками.

– Перекрестный допрос, – сказал Гарфилд Мейсону.

Мейсон обратился к топографу:

– Вы принесли нам несколько различных карт, но есть однакарта, которой я здесь не вижу.

– Какая именно?

– Геодезическая береговая карта гавани.

– Я не видел необходимости приносить такую карту, посколькуте, что я принес, достаточно точны, а аэрофотосъемка дает изображение береговойлинии и границ гавани. С другой стороны, береговая карта содержит множествозначков, обозначающих глубину воды в футах и морских саженях, и мне кажется,что это будет неудобно.

– Почему?

– На ней слишком много цифр, которые не имеют отношения кэтому делу и не отражают форму береговой линии, так что я решил, что они будутлишними.

– Но у вас есть геодезическая береговая карта?

– Нет, по крайней мере, ее нет со мной.

– Хорошо. А теперь смотрите, я показываю вам одну такуюкарту, – сказал Мейсон, – и спрашиваю у вас, знакома ли вам эта карта?

– Да, конечно.

– Это официальная карта, составленная правительством?

– Да.

– Она используется при навигации и достаточно точна?

– Думаю, что она очень точна.