это был мертвый олень или иное животное, и направился к двойным дверям «Экстаза».

«Это первый человек, которого ты убил?»

Вопрос так и вертелся у Чарли на языке, но она не осмелилась задать его вслух. Винс зарабатывал на жизнь уборкой мест преступлений, и Чарли убедила себя, что он поднаторел в обращении с мертвыми, а также и научился сохранять спокойствие. Но лишить кого-то жизни – совсем другое дело.

Брат ее бывшего парня – тот самый, который ее подстрелил, – прежде сидел в тюрьме за учиненный в винном магазине погром. Он-то и рассказал ей, что после совершения первого убийства у людей съезжает крыша. В голове как будто врубают буги-вуги на максимум, так что мозг вскипает. Именно поэтому, даже если обычно человек отличается дотошностью и привычкой все планировать, вполне может облажаться и совершить необъяснимые поступки, например, спокойно впустить в дом полицию, когда вся спальня залита кровью. Или арендовать машину для побега на собственное имя.

Винс так себя не вел, поскольку ему уже приходилось сталкиваться с подобным.

А судя по его объяснениям касательно тени сумеречника, история с убийством была не единственным хранимым им секретом. Он явно знал о мире теней гораздо больше, чем показывал. Выходит, сколько бы тайн Чарли ни скрывала от него, он скрывал от нее гораздо больше.

Она окинула взглядом свои нелепые велосипедные шорты и облегающее платье, которое теперь насквозь пропиталось спиртным. Порезанные осколками стекла икры кровоточили. Посмотрев на тыльную сторону рук, Чарли с удивлением обнаружила, что и они тоже все в крови.

Однако Винса ей винить не в чем. Каковы бы ни были его секреты, она по-прежнему могла на него рассчитывать. В настоящее время, например, он занят избавлением от трупа. Это ли не показатель надежности человека?

С ее губ сорвался легкий смешок, эдакое нервное хихиканье.

Переведя взгляд на половицы и собственную тень, по которой, казалось, пробежала рябь, Чарли дважды моргнула, чтобы прояснить зрение. Неужели Гермес что-то с ней сделал?

Озадаченная, она наклонилась и дотронулась рукой до своей тени. Все как обычно. Когда она отстранилась, на полу остался небольшой мазок крови из порезов на пальцах.

В этот момент зазвонил стационарный телефон за барной стойкой, и Чарли подпрыгнула от неожиданности. Пошатываясь, она подошла к аппарату и сняла трубку.

– Слушаю?

– Дорогуша! – Голос Одетты звучал, как у старлетки из прошлого. – Я услышала ужасный грохот, а потом все стихло.

– Вы еще у себя в кабинете? – спросила Чарли, стыдясь дрожи в собственном голосе – она так хотела, чтобы он звучал ровно! – Тот парень ушел, но учинил настоящий кавардак. Вам не следовало оставаться.

На этом звонок прервался. А мгновение спустя Чарли услышала щелканье тумблеров и в бар неторопливо вплыла Одетта. Одновременно с ней появился и Винс – вошел с улицы через двойные двери.

– Неужели полиция, наконец, приехала? Я позвонила им давным-давно.

Одетта ошеломленно оглядела разгромленное помещение, отметила и присутствие Винсента.

– Здесь нет никого, кроме нас, – ответила Чарли, запоздало понимая, что с ней все-таки не все в порядке. Руки у нее дрожали. Она подумала, что, возможно, придется присесть – и что не успеет добраться до стула.

– Ты знакома с тем парнем? Я пыталась достать пистолет из сейфа в своем кабинете, но не смогла вспомнить комбинацию.

Чарли опустилась на пол на колени, заставляя себя сделать несколько глубоких, ровных вдохов. Именно так она поступала раньше во время панических атак. А нынешний приступ и вовсе обещал быть жесточайшим.

– Что?

– Да с тем бородачом! – Одетта нахмурилась, глядя на нее. – Похоже, он думал, что знает тебя. И, пожалуй, тебе стоит встать с пола. На стуле будет куда удобнее, я уверена. И, несомненно, чище.

– Он считал, что я знаю одного человека, но это не так. Я его не знаю. – Судя по всему, именно в голове у Чарли сейчас гремели буги на максимуме. – Нет, мне и на полу хорошо.

Одетта села на барный стул и, глядя на разбитые зеркальные полки для спиртного, глубоко вздохнула.

– Я перестала понимать, что творится в этом мире. Похоже, старею.

Чарли отрицательно покачала головой.

– Ничего подобного.

– Ты только посмотри, что этот негодяй натворил. Благодаря… – Одетта посмотрела в сторону двойных дверей так же, как смотрела, когда на нее наползала магия. – Благодаря теневому салону Бальтазара я познала чудесную сторону темноделов, а вот встречи с ужасной, напротив, до сих пор удавалось избегать.

– Да, – негромко согласилась Чарли.

– Это было чудовищно. – Одетта посмотрела сначала на Винса, затем на Чарли. – Думаешь, это как-то связано с Бальтазаром?

– Ну, тот человек разыскивал парня, которого они вышвырнули из бара прошлой ночью, – сказала она после небольшой паузы.

– Но тебя-то ему зачем понадобилось спрашивать? – резонно возразила Одетта.

Чарли открыла было рот, пытаясь найти какое-нибудь разумное объяснение, но тут ее перебил Винс:

– У вас есть аптечка первой помощи? У Чарли идет кровь.

– Да, конечно. В моем кабинете, – сказала Одетта, вставая с барного стула.

– Просто скажите мне, где… – начала было Чарли, но Одетта тут же ее оборвала:

– Не глупи. Сиди, где сидишь. – И она снова скрылась в подсобке.

Чарли вздохнула, намеренно не глядя на свою тень, которая могла двигаться – или оставаться неподвижной. А это, в свою очередь, могло означать что-то – или ровным счетом ничего.

– Я в порядке.

– Знаю.

Винс присел на корточки рядом с ней и аккуратно провел ладонями по ее рукам, проверяя, нет ли порезов. Его пальцы действовали очень бережно. Точно такими же – нежными – обычно были и его поцелуи. Никакого грубого, напористого давления на челюсть.

– Винс? – позвала она.

Он обхватил ее ладонь своими и улыбнулся, как добродушный парень, который не верит, что его разговоры о магии могли подслушать. И который надеялся, что она не в курсе или не будет слишком возражать против того, что он убийца.

Тут вернулась принесшая аптечку Одетта. Между плечом и щекой у нее был зажат сотовый, по которому она с кем-то разговаривала:

– Да-да, понимаю, что, позвони я из треклятого «Фрайдис», ко мне бы немедленно кого-нибудь прислали. – Без всяких церемоний она бросила рядом с Винсом пухлую красную сумку с символом кадуцея[11].

– Разве я не плачу налоги? Или все дело в том, что на моей вывеске нарисован кнут?

Винс порылся в аптечке, достал кусок марли и смочил его водой с мылом из раковины бара.

– Хочу вытащить несколько осколков стекла, – пояснил он.

– Тебе лучше уйти, – шепотом отозвалась Чарли. – Сейчас же.

У него в фургоне лежит труп. Казалось невозможным, чтобы полиция