– А тебе всегда либо холодно, либо голодно, либо ты устала, – беззлобно пробормотал Воробей. – Помнишь, когда эти гады нас схватили, тот, кто был у них за главного, говорил что-то про родственников? Я думаю, он имел в виду тебя. Ты же у нас – королевская родня. А кто об этом знал? Притч! Вот то-то же. Так что делай выводы! – внушительно закончил он.

– Я не верю, что Притч мог нас предать. Он такой милый старичок, общительный. Да и откуда он мог знать, что мы будем у Флафина? – немного подумав, задала вопрос Лиза.

– Вот, это действительно задачка. Похоже, на нас их кто-то навел. Ты знаешь, что когда мы были с твоей теткой в «колпаке», нас видела эта тощая пучеглазая сорока – Рига. Она и могла нас сдать.

– Ужас! Никому верить нельзя, – поежилась Лиза и, вздохнув, поделилась с Воробьем своими подозрениями насчет Пурвиса.

– Ерунда, – пренебрежительно отмахнулся Воробей. – Он же сказал, что порезался о камень. Чего тебе еще надо? Да ты и сама говоришь, что он не мог быть в двух местах одновременно.

– Ну да, – неуверенно подтвердила Лиза.

– Ты лучше подумай, где мы ночевать будем. Что-то мне подсказывает, что попасть в Обитель Знаний будет не так-то просто, как уверял нас Флафин. Наш парламентер явно буксует, – заметил Воробей, вглядываясь в фигуры у двери. – Похоже, этот директор оказался не таким уж душкой, как уверял нас Флафин. Пошли, поможем ему.

– Ну пожалуйста, пустите их переночевать, Они хорошие, – услышали ребята тягуче-просящий голос Флафина.

– Нет. Обитель еще не готова принять учеников, – твердо ответил мужчина, терпеливо выслушав многословную просьбу Флафина. – Этот вопрос решенный и обсуждению не подлежит.

Вынырнув из темноты, ребята вступили в яркую полосу света, падающую на землю сквозь открытую дверь. Столь категоричный отказ поколебал уверенность Воробья, и он тихонько свистнул, подавая Флафину знак, что переговоры окончены. Но тут взгляд неумолимого директора наткнулся на бледное лицо Лизы, и он внезапно произнес:

– Хорошо, молодой человек. Вы меня убедили. Ваши аргументы были блестяще изложены и имели яркую эмоциональную окраску. Я позволю вашим друзьям пожить в Обители Знаний. Как вы говорите, их зовут?

– Лиза и Воробей, – ошеломленный внезапным успехом своих переговоров, представил друзей Флафин.

– Проходите, скорее, а то вы совсем замерзли, – обращаясь к ребятам, сказал директор Скипс, и предупредительно отодвинулся в сторону, чтобы они могли зайти внутрь. – До свидания, Флафин, советую поскорее бежать домой. Вот-вот начнется дождь.

– Вот это я понимаю – дар красноречия! Искусство убеждать дается не каждому. Ты наповал сразил его своей речью, – успели услышать ребята довольный голос Помпона перед тем, как за ними закрылась дверь.

Директор Скипс

Следуя за директором Скипсом, Лиза и Воробей удивлялись, почему в Обители Знаний – светоче разума – стоит такая жуткая темень. В узком коридоре не горело ни одной лампы или хотя бы корня Светящегося дерева. Однако директора Скипса темнота отнюдь не смущала. Он уверенно двигался вперед, периодически сворачивая в переходы, спускаясь и поднимаясь по крутым ступенькам. Ребята изо всех сил старались не отстать от своего провожатого и в то же время в пылу погони не наступить ему на пятки.

Мимоходом Лиза успела заметить, что одну из стен нижнего этажа наряду с географическими картами украшает портрет Великого Звездного Захватчика Сарапа. Значит, правило, согласно которому в доме каждого церанца должно висеть изображение Сарапа, распространялось и на Обитель Знаний.

Наконец они достигли цели, и директор Скипс остановился у двери, ведущей в очередную комнату.

– Думаю, что эта спальня вам понравится. Правда, она еще не совсем готова к приему наших учащихся, у которых сейчас каникулы. Но белье на кроватях чистое и корни Светящегося дерева работают исправно.

За дверью оказалось прямоугольное помещение по обе стороны которого, тянулись вереницы кроватей. Их конструкция предусматривала наличие легких балдахинов, и портьер, которые, при надобности, можно было задернуть и уединиться от всего мира. На потолке и рядом с каждой кроватью горели каральки корней Светящегося дерева. Свет, который они излучали, был не ярким, а слабым, с явным сиреневым отливом.

– Уже садятся, – пояснил директор. – Скоро будем менять. Ну, располагайтесь, – гостеприимно предложил он.

Директор Скипс оказался как раз напротив древесного светильника, и ребята смогли наконец-то рассмотреть его. На вид директору было лет сорок, а, может быть, и чуть меньше. Его черные прямые волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий лоб, на котором проступали две глубокие морщины. Они становились еще более заметными и отчетливыми, когда в разговоре директор поднимал свои темные брови.

– Вы хотите есть? – заботливо поинтересовался директор, проверяя, есть ли на кроватях одеяла.

– Нет, спасибо, нас покормили. Мы были в гостях у нашего друга Флафина, – поблагодарила Лиза.

– А что же ночевать у них не остались? Я знаю эту семью – Традин и Мэзина очень гостеприимные люди, – удивился директор Скипс.

– Мы не сошлись во взглядах, – важно объяснил Воробей, бухаясь на кровать и несколько раз подпрыгивая, чтобы испытать ее на прочность.

– Это какие, позвольте спросить взгляды, вызвали ваше разногласие? – добродушно спросил Скипс и улыбнулся.

Его улыбка вызывала доверие. И Лиза сразу же прочувствовала на себе ее магическое действие.

– Взгляды на королеву, – выпалила она, решаясь на откровенность. – Они считают, что королева предала церанцев, а мы так не думаем, – смело заявила девочка и почувствовала, как неожиданно ее сердце забилось ровными и сильными толчками.

Впервые Лиза осмелилась высказать свое мнение вслух. Не смолчать, в душе не соглашаясь с чьей-то точкой зрения, и не принять навязанное ей мнение, а вот так – открыто и честно сказать именно то, что она думает. И это оказалось так здорово! Чувство свободы и уверенности в своих силах охватило Лизу, и упрямо сжав губы, она твердо посмотрела в глаза директора Скипса, готовясь выслушать его возражения.

Однако директор и не собирался ей возражать. Он смотрел на Лизу все так же по-доброму, но теперь в его взгляде промелькнуло что-то, очень похожее на уважение.

– Ты молодец, что защищаешь ее, – ласково погладил он Лизу по голове. – Наша королева Лада – очень мужественная женщина. Она никогда не предавала свой народ и, я уверен, что она сделает все, чтобы ему помочь, хотя он этого и не заслуживает.

При этих словах на глаза Лизы навернулись слезы. Они душили ее, мешая произнести страшные слова о том, что королева Лада мертва и уже никогда не сможет помочь своему народу.

– А почему вы считаете, что церанцы, то есть мы, – поправился Воробей, – не заслуживаем помощи?

– Потому что