К ней вернулась способность двигаться, и Анна, тихо охнув, схватилась за ногу, попыталась размять сведённую судорогой мышцу.

— Давай вылезай, — повторил Марти и, когда она распрямилась, подхватил Анну под мышки и потянул наверх. Чтобы помочь ему, она попыталась как-то оттолкнуться от топкого дна, но только почувствовала, как соскальзывают со ступней кроссовки, и полузадушено выругалась.

И почти в этот же момент Доннахью рывком втащил её к себе на берег. Анна запоздало удивилась, что совсем не помнит, как спускалась отсюда к реке. Берег был достаточно высок, чтобы сидя на краю, она не касалась ногами воды.

Марти Доннахью опустился на корточки рядом с ней. Вытер лицо рукавом. Перевёл дыхание, сказал:

— Вот так это обычно и бывает.

— Я сглупила, да? — Анна зябко повела плечами.

— С боевым крещением, типа, — Марти усмехнулся.

— Кроссовки утопила, — от холода и испуга её начало трясти.

— Не очень большая цена, — хмыкнул Доннахью. Встал на ноги и протянул Анне руку. — Пойдем греться, что ли.

Анне потребовалось два спальника и включённый обогрев в машине, чтобы перестать трястись. Марти смотрел на неё сочувственно и нагрел еще кофе.

— Кто они, те… существа на берегу? — спросила Анна, после того как смогла наконец отпить из кружки.

— А я знаю? — Доннахью пожал плечами. — Какие-то водяные фейри. Их много здесь, разных существ, имена которых на нашей стороне Границы если знали, то забыли давным-давно. Мне кажется, не все хотят, чтобы их помнили.

Из бардачка он достал объёмистую фляжку, отхлебнул и протянул Анне:

— Это виски. Хороший, дерьма не держим.

Зажав между колен кружку с горячим кофе, Греймур щедро плеснула туда из фляжки. Ноги понемногу отогревались, над дальними холмами серое небо медленно светлело.

Марти Доннахью последил за её взглядом:

— Иногда я завидую тем, кто увидел здесь солнце и остался навсегда. Иногда — нет. Ладно, поехали дальше, что ли. Мне как-то весь сон отбило.

Холодный бессолнечный рассвет стелился над холмами.

— Здесь быстро светает, — сказала Анна, уже когда они ехали вдоль берега.

— Здесь время течёт так, как ему вздумается, — Марти пожал плечами. — Иногда у сидов получается проворачивать такие штуки и у нас, но, к счастью, редко.

Анна помолчала, потом просила:

— Как тогда у клада?

— Да. Деве по имени Заря должно приходить с рассветом.

— Ты знаешь её?

— Отчасти, — Греймур показалось, что на лице охотника на фей мелькнула тень затаённой боли. — Она остановила кровь и не дала мне сдохнуть, когда случилось вот это. Он шевельнул пальцами протеза и добавил горько:

— Иногда мне кажется, это было довольно жестоко с её стороны.

Анне показалось, он недоговаривает. И верно, когда пикап перевалил за первую гряду холмов, Доннахью тихо сказал: — Она поцеловала меня тогда. Лучше бы добила, честное слово.

За холмами лежала долина, словно спрятанная в ладонях драгоценность. Через открытое окно пахло смятыми травами и почему-то мёдом. Отсюда, с холмов была видна даже пунктирная линии тропы, петляющей к другой гряде холмов, пологих, низких, удивительно правильной формы.

— Смотри, — Марти ткнул протезом в их сторону. — Полые холмы, обиталище фейри. Тебе сюда? Анна пожала плечами. Серебряная веточка в кармане была тёплой, то ли сама по себе, то ли нагретая её рукой. В какой-то момент ей показалось, что кто-то стоит на вершине холма вдалеке, Анна моргнула, и видение пропало. Только туман медленно тёк в долину тонкими струями, словно дым или вода.

Они спустились и въехали в этот туман, серебристый и какой-то звенящий. В нем шептало и пело. Марти Доннахью выругался и закрыл окно с водительской стороны.

— Если начнут "водить", — сказал он, — я открою дорогу своей кровью и холодным железом. Не то чтобы мне хотелось это делать, конечно.

— Что значить — "водить"? — пальцы Анны как-то сами собой вцепились в серебро тёткиной безделушки.

— Дурить. Обманывать. Менять дороги прямо под колёсами, отводить глаза, навевать типа всякие галлюцинации. Сиды в этом большие мастера.

— А железо и кровь? — машина ехала в тумане, шепотки сбивали с толку, и Анна предпочла закрыть своё окно тоже.

— Только холодное железо может навредить Другой стороне. Человеческая кровь, пролитая холодным железом имеет над ней особую власть, — охотник на фей говорил так, словно повторял чьи-то слова. Потом сбился и добавил уже с обычными своими интонациями: — Это все равно что прийти зимой к чужому дому с перфоратором и затребовать то, что тебе надо. А иначе ты насверлишь дырок в стене, и в них будет отвратительно сифонить. Так мне пытались объяснить.

— Я бы вызвала копов, — Анна чуть улыбнулась. Веточка кольнула в ладонь как-то особенно болезненно. — Если бы ко мне пришли дырявить стену

— Если у твоего гостя кроме перфоратора есть ещё и ствол, это не кажется такой уж хорошей идеей, — Марти Доннахью ухмыльнулся.

Туман снаружи чуть разошёлся, вдали стали видны холмы и тропка, убегающая куда-то под колёса.

— Ты смотри, даже дорожку указывают, — охотник на фей дёрнул ртом.

Анне показалось, что ладонь у неё почему-то влажная, и она вытащила руку из кармана. Тупо уставилась на измазанные в красном пальцы. Она укололась о веточку до крови и даже не заметила этого.

Марти Доннахью скосил глаза и присвистнул: — Где это ты так?

— Об эту штуку, которую я должна отдать, — Анна скривилась и полезла чистой рукой в сумку за салфеткой. — Надеюсь, это не считается за перфоратор.

— Человеческая кровь здесь имеет власть, — Доннахью как-то разом стал серьёзен. — Даже без железа. Может, дело вообще скорее в ней. Один парень говорил, что мы слишком реальны для этого мира, который весь сплетен из чар и теней.

— Дай угадаю, — Анна криво улыбнулась, оттирая перепачканные пальцы. — Он точно не был человеком.

— Был. И сейчас есть. Могу познакомить с ним. Летом он часто играет на рыночной площади. Бродячий арфист или что-то вроде того. Но ты права, он знается с сидами, и говорит иногда такие штуки, от которых у меня шерсть на заднице встаёт дыбом.

Греймур коротко рассмеялась.

Заночевали они на равнине. На синем горизонте вырисовывались холмы-сиды. Анне показалось, что за последние два часа дороги они совсем не приблизились, но наступал вечер, и охотник на фей остановился на ночёвку.

В этот раз они оба спали в машине, и Анна какое-то время не могла избавиться от навязчивой мысли, что в последний раз она так близко к мужчине была ещё зимой, с Дэйвом.